Керри Гринвуд - Снежный блюз

Фрина и Берт уставились на Сеса, потом переглянулись. Еще никогда они не видели его таким оживленным. Что-то случилось, но что – они не могли понять.

Берт и Сес удалились, а Дот и ее хозяйка стали готовиться к обеду. Фрина надела белье и платье, которые ей принесла Дот. Сама она нарядилась в льняное платье с вышивкой. Фрина безжалостно расчесала волосы и надела голубую шляпку с загнутыми по краям полями. Дот добавила к своему наряду шляпку клоше.

Они внимательно оглядели себя в большом зеркале – изящные, модно одетые молодые дамы.

– Хочешь предупредить меня о своем увольнении, Дот? – спросила Фрина у отражения своей служанки. – Тебе пришлось делать много больше того, что требует твоя должность.

– Нет, мисс! – испугалось отражение Дот. – Как можно уйти, когда все наконец стало получаться!

– Элис, доктор сказала, что на следующей неделе тебя отпустят домой. – Сес сидел у постели Элис и держал ее за руку.

Маленькие пухлые ручки девушки раньше были обветренными и покрасневшими от стирки. Но сейчас покраснения почти исчезли. Первый в жизни Элис вынужденный отдых подарил ей руки настоящей дамы. «В них возвращается сила», – подумал Сес. Он сжал пальцы девушки, а Элис в ответ сжала его ладонь.

– Я хотел сказать… Ты выйдешь за меня? Такси наполовину мое, и нам есть где жить, и… мне не важно, из-за какого подлеца ты попала в беду, хотя, если бы я его встретил, я свернул бы ему шею и… По-моему, это хорошая мысль… – Сес внезапно оборвал свою речь, мучительно покраснев.

Элис приподнялась на кровати и взглянула на него. Сес был высоким, худощавым и преданным, и она искренне любила его. Но не хотела снова совершать ошибку.

– Ты меня жалеешь, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты женился на мне, потому что тебе меня жаль.

– Я вовсе не поэтому хочу на тебе жениться, – возразил Сес.

Элис почувствовала, как его рука с силой вцепилась в больничное одеяло. Она заглянула в его глубокие карие глаза.

– Давай подождем полгода, – предложила Элис. – Мне станет лучше, я заживу прежней жизнью. С мамой и папой. Сделай мне предложение через шесть месяцев, тогда и посмотрим.

Сес улыбнулся своей самой прекрасной улыбкой и потрепал ее по плечу.

– Все у нас заладится, – сказал он.

– Ну, что она сказала? – поинтересовался Берт, который ждал друга на улице.

Сес ухмыльнулся.

– Через полгода. Попросила снова сделать ей предложение через полгода.

– Ничего хорошего, – заметил Берт.

– Для меня и этого достаточно! – ликовал Сес.

– Да ты помешался на этой девчонке, – проворчал Берт, которому не очень нравился новый поворот событий. – Ладно, любовничек, давай-ка поспешим. Может, больше никогда не представится случая пообедать в «Виндзоре».

В обеденном зале «Виндзора» было многолюдно, но метрдотелю удалось освободить столик на десять человек. Он с невероятной скоростью обслужил один из столов, проводил посетителей ослепительной улыбкой, собственноручно убрал грязную посуду и вызвал команду из пяти лакеев, которые в рекордно короткое время заново накрыли на стол.

Постепенно начали собираться гости мисс Фишер. Доктор Макмиллан отказалась от «Вдовы Клико» и попросила немного виски. Детектив-инспектор Робинсон, оставив трех сержантов полиции подсчитывать упаковки «Шоссёр и К о» и взвешивать кокаин из купального заведения мадам Бреда, пришел, как его и просили, с констеблем Джонс. Она была в штатском, и инспектор толком не знал, как говорить с ней. Но Джонс сама разрешила эту проблему, заведя разговор с Сашей. Последний влетел в зал в сопровождении сестры и княгини и набросился на закуски так, будто голодал целую неделю. Ожоги на своем теле танцор прикрыл свободной артистической блузой и был, как всегда, чрезвычайно хорош собой. Полисменше он показался неотразимым, и она ловила каждое его слово.

Детектив-инспектор Робинсон завязал разговор с доктором Макмиллан:

– Как дела у той девушки, последней жертвы Мясника Джорджа?

– Она идет на поправку. Думаю, осложнений у нее не будет. Она сильная девушка. А как этот изверг чувствует себя в заключении?

– Не слишком хорошо, рад вам сообщить. Похоже, он не выносит замкнутого пространства. Признался во всем, включая изнасилования и убийства, но пояснил, что его жертвы просто шлюшки, которые заслуживали того, что он с ними сделал. Однако он не сумасшедший, – добавил Робинсон, взяв с подноса сырную закуску. – С юридической точки зрения он абсолютно вменяем. К весне мы его повесим, слава Господу. Без него этот мир станет лучше. А еще мы накрыли кокаиновую банду. Даже мой шеф наконец это отметил.