Валерий Смирнов - Как на Дерибасовской угол Ришельевской

Словом, Эксперт вовсю нагляделся на фольклор по изобразительному искусству и дорогой домой, незаметно для самого себя, стал цитировать «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о минете в туалете». Хотя сам он таким делом в туалете никогда не занимался, в лифте — приходилось, на чердаке тоже. А вот на берегу моря, как в заграничном кино, не удалось из-за собаки и привязанного до нее погранца. Эксперт улыбался воспоминаниям и той радости, которую приготовил наглому доценту Шкалику.

Так это хорошее настроение, которым в наше время может похвастаться редкий прохожий. Эксперту стали поганить три мужика. Они подошли до него вплотную и скромно попросили закурить. Эксперт мгновенно подобрался, словно кошка, когда на ее территории несет чужой мочой. Он сходу сообразил: если сразу трое просят закурить, так в лучшем случае просто побьют. А могут побить и ограбить. Есть вариант, что начнут шарить по карманам уже после того, как он начнет остывать. Эксперт, мгновенно оценив обстановку, выбрал из троицы наиболее увесистого и вместо закурить дал ему в челюсть.

— Ты че, мужик? — заорал второй, пытаясь поднять первого.

Искусствовед врезал и ему. Третий не стал дожидаться, пока этот деятель угостит его, медленно пятился назад и при этом быстрой скороговоркой намекал, что он не курящий. Травмированные мужики и их сопровождающий припустились по улице вскачь от этого незнакомого метода борьбы с курением; один поддерживал снизу челюсть, другой прижимал к морде нос. А что они думали, вот так, от нечего делать, Минздрав СССР будет предупреждать «Курение опасно для вашего здоровья»? Так если не эта надпись, откуда бы многие люди знали, что у нас существует такое замечательное министерство, хотя никто бы не протестовал, если бы вместо него появились нужные лекарства. Вроде бы не тупой Эксперт соображал: в туалете тоже полно надписей дешевле цитрамона, и эти мужики не хотят его больше грабить.

Туристы-дикари, опрометчиво попросившие у Эксперта закурить, так заспешили в родной Глухов, что даже не сделали памятной записи о своем пребывании в городе-герое на колоннаде у Воронцовского офиса. И уже дома, отойдя от травм, вовсю поддерживали репутацию Одессы как населенного пункта, по улицам которого, кроме бандюг, разгуливают сплошные налетчики.

Хотя Эксперт был так похож на налетчика, как на искусствоведа в полном смысле слова, у него словно выросли крылья из сутулой спины. После сеанса отучения от никотиновых привычек, он сходу почувствовал себя Гераклом, Рэмбо, графом Монте-Кристо, Героем Советского Союза Карацупой и собакой Джульбарсом одновременно. Заплеванные тротуары покорно ложились под ноги суперменисто шагающего ветеринара от экспертизы, задравшего шнобель на уровень проводов. Стоит тогда удивляться, что, переходя дорогу, Эксперт не заметил выбоину, напоминающую своими размерами эхо прошедшей войны. Искусствовед из совокупности героев тут же превратился в пискнувший клубок, покорно катящийся навстречу своей судьбе. Оставляя на асфальте отчаянный синий след резины, машина юзом пролетела на всех тормозах мимо уже разбитой морды Эксперта, зацепив его ногу.

Эх, дороги, по которым даже птица-тройка рискует остаться без крыльев, кто ж вас такими выдумал при освещении, как во время постоянных налетов вражеской авиации? Хорошо, что, согласно Правилам дорожного движения, что ни случись на проезжей части, козел отпущения всегда наготове. Потому что водитель обязан предусмотреть даже то, чего упустил из виду Всевышний. Первым, что увидел Эксперт, продрав глаза из-под кровоподтеков на морде, была какая-то нечеловечески серо-белая харя козла отпущения, задевшего ногу специалиста-музейщика. Бывают же на свете совпадения: в это самое время на другом конце города корреспондент Кригер гнал к доценту Шкалику за своими честно заработанными процентами. От возбуждения он не заметил нагло выпирающую на проезжей части крышку люка. После удара об нее, машина отскочила в сторону, попав колесом в рытвину и уже потом уверенно шваркнулась в столб на самом краешке тротуара. Только благодаря тому, что Кригер был идеологическим фронтовиком, его не лишили на три месяца прав по поводу разбитой дороги. Зато для начала на ремонт автомобиля ушла вся сумма, честно выданная корреспонденту Иваном Александровичем Федоровым за знакомство с интересным человеком по фамилии Луполовер.

Пока Генрих Эммануилович кидал у море десять копеек без сдачи, Закушняк тоже не сидел без дела. Стоило только доценту Шкалику заикнуться, чтоб Лорд принимался за процесс воспитания, как Вовка стал готовиться до него так рьяно, будто от будущего задницы вредного Эксперта зависело дальнейшее благосостояние всей страны. Лорд выдергивает ребят, строит с ними безнаказанный план нанесения стукачу узоров по всему телу, а сам даже не знает: искусствоведу по словам окружающих уже так хорошо, что дальше кладбища некуда. Так Лорд-мерзавец нет, взять и зайти к больше кидающему понты, чем по заслугам получившему искусствоведу, чтоб доказать: на каждую хитрую жопу есть болт с винтом. Вовка запросто откладывает операцию по его воспитанию и бежит до Шкалика. И делает понт не хуже страдающего Эксперта, который, несмотря на народную мудрость, доит козла отпущения на всю катушку: от костылей до ананасов. Бандюга Лорд нагло заявляет доверчивому Ивану Александровичу, будто именно он с друзьями довел этого деятеля из флигеля до того состояния, когда Эксперт только и может изредка дрыгать своим задом по подушке, а не характером по нервам товарища Федорова. Нынешний доцент с бывшим ассенизатором остались довольны друг другом с такой же силой, как пострадавший Эксперт яме на дороге. Если благодаря этой самой яме козел отпущения уже созрел продать проклятый источник повышенной опасности, лишь бы угодить несчастному инвалиду при печати, так журналист Кригер был рад своей рытвине совсем в другую сторону. Потому что Эксперт, оставаясь один на хате, вылазил из кровати, где лежал на людях с видом Островского, и скакал от радости тем же козлом, несмотря на сопротивление тугих повязок. Кригер, в принципе, мог скакать рядом с ним, только с другим выражением на лице, потому что считал: если чем и отличается его машина после знакомства со столбом от груды металлолома, так только более страшным видом. Кригер выкладывает кровно заработанные десять процентов от Федорова, добавляет пайку, которую ему отбросил Луполовер и даже лишается немного своих, чтобы этому металлолому придали тот вид, который его хозяина уже мало устраивает.