Олег Сидельников - Нокаут

— Здравствуйте! — начал Стенли. — Где мы можем… Раздался очередной звонок,

— Т-с-с-с! — зашипел чернобровый сотрудник, у которого Фрэнк намеревался расспросить о Набобчике, и нетерпеливо махнул рукой.

Сидящие за столами граждане с мучительным вниманием считали короткие и длинные звонки.

— Три коротких и два длинных… Семен Палыч, это вас вызывает Сигизмунд Карпович, — промолвил чернобровый.

— Не ведь было четыре коротких и два длинных, — отвечал розовый и толстощекий Семен Палыч.

— Разве? — нахмурился чернобровый и бросил враждебный взгляд на посетителей, по чьей вине он сбился со счета. — Если четыре коротких и два длинных… значит, вызывается…

Сотрудники уткнулись в узенькие полоски бумаги, лежащие под настольными стеклами «Таблицы выходов на звонки». Винокуров наклонился к табличке чернобрового и, разыскав нужный шифр, объявил:

— Четыре коротких и два длинных звонка… Прошу товарища Набобчика.

— Он уже уехал, — сообщил Семен Палыч.

— Ах, вот как? А мы хотели повидать именно его. Прощайте, граждане. Рекомендую побыстрее овладеть техникой вызовов и не пользоваться шпаргалкой.

В этот момент обитая пахучей клеенкой дверь распахнулась, и из кабинета изобретательного Кенгураева выскочил красный, взъерошенный человек, в коломенковых штанах и розовой, безнадежно вытянувшейся трикотажной финке. Бросив ошалелый взгляд на «Викинга» и, видимо, надеясь встретить сочувствие, он стал выкручивать Фрэнку пуговицу на кителе:

— Какой мерзавец! — задыхающимся шепотом забормотал незнакомец.

— Кто мерзавец? — спросил Стенли, высвобождая пуговицу из цепкой руки взъерошенного человека.

— Кенгураев этот! Сигизмунд! Бюрократ! Чинуша! Прихожу к нему утром, говорю: «Я к вам. В разрезе грызунов. Помогите». А он отвечает: «Сейчас я перестраиваю работу станции и потому плевать хотел на грызунов. Работать надо с перспективой. Идите в санэпидстанцию!!» Понимаете в санэпидстанцию! А она за городом. Ну, хорошо. Пошел. Прихожу, а там смеются: не по адресу, говорят, явились.

Незнакомец перевел дух.

— Вновь бегу к Кенгураеву. «Ошибся, — говорит, — идите в санинспекцию».

— А что санинспекция? — спросил Фрэнк.

— Послала к Кенгураеву.

— А он?

— Послал в горздравотдел. А там опять к Кенгураеву послали.

— Ну, а Кенгураев?

— Сию минуту он послал меня…

Красный от гнева незнакомец внятно сообщил, куда именно его послал на этот раз Кенгураев и умолк в ожидании сочувствия.

— Ха-ха-ха!!— загрохотал «Викинг». Заулыбался и Джо. — Отлично распорядился Кенгураев. Только на этот раз вы, пожалуй, не ходите по адресу. — И, оставив опешившего незнакомца, Фрэнк вышел на улицу.

— Сегодня день успокоительной встречи, малыш, — весело сказал он Джо. — Пока есть время, покажи свое искусство. Ты ведь обещал добыть денег. Что намереваешься делать?

— Хипес, — скромно потупился «талант, сверкающий и блестящий». — Хипес с помощью анестезирующих средств. Подопытный на примете. Один раис, предколхоза… Околачивается в ресторане.

В гостиничном ресторане и впрямь торчал «подопытный» — толстый подвыпивший брюнет. Он жалобно икал, без конца развязывал поясной платок, в котором были завернуты пачки денег, и, придерживая разбегающиеся полы шелкового на вате халата, пересчитывал их.

«Викинг» сидел в углу за столиком, отгороженном от зала чахлой пальмой в квадратной бочке, пил пиво и наблюдал за действиями Джо. Парень работал превосходно. Он подсел к раису, заговорил с ним по-приятельски. На столике появилось угощение. Собутыльник Джо выпил пару рюмок и окончательно отяжелел.

Джо расплатился с официантом и, бережно поддерживая раиса под руку, повел к выходу. Стенли следовал за ним в некотором отдалении. В безлюдной аллее парка талантливый ученик «Викинга» нежно обнял спутника за талию и, продолжая развлекать мало что соображавшего раиса веселыми анекдотами, осторожно надрезал лезвием безопасной бритвы поясной платок пошатывающегося спутника. Из разреза Джо не спеша вынул пачки денег и переложил в карманы своей куртки. Закончив эту ювелирной тонкости операцию, он вдруг остановился.

— Ну тебя, — донеслось до «Викинга». — Ты мне надоел.

Пораженный коварством нового друга, раис тяжело опустился на садовую скамью и долго таращил глаза на быстро удалявшегося молодого человека.