Кондратий Жмуриков - Принц и Нищин

Одна из них угодила прямо в глаз Грилю, другая взъерошила прическу девушке за соседним столиком… а потом Мыскин схватил поднос с фруктами и мороженым и швырнул его в сотрудников Федеральной службы охраны.

Бананы, апельсины, киви, манго раскатились по все стороны, попадая под ноги заметавшимся людям и лопаясь с легким фонтаническим всхлипом.

На одном из бананов и «подорвался» работник «секьюрити».

Поскользнулся и растянулся во весь рост, сбив подбежавшего официанта, за которого он попытался ухватиться, чтобы сохранить вертикаль.

– Ума-а-атываем!! – заорал Аскольд и, восторженно пнув оглушенного «ананасным» хуком главу группы захвата, помчался по залу. За ним устремился Мыскин и – в некотором отдалении – Курицын-Гриль, на которого быстро оправившиеся от первого легкого шока подчиненные Адамова не обратили ни малейшего внимания.

…Алик Иваныч не понимал, куда он бежит. Стены и потолок ресторана пульсировали, словно внутренние полости стенок огромного сердца, в мягком воздухе грохотало сдавленное преддверие чего-то жуткого и тошнотворного. Так, как грохотала бы зловещая и перенасыщенная упругой сатанинской энергией музыка.

И тут ему стало плохо: он почувствовал, что внутренности, словно тряпочные, сминаются и выворачиваются наизнанку огромной рукой, по которой искрами пробегают сполохи тока высочайшего напряжения. На полном ходу его ноги заплелись, и он врезался лбом в стену. Алик припал виском к холодной вертикальной поверхности, и тут его вырвало.

Последнее, что он запомнил, это грохот бьющегося стекла и чей-то истошный душераздирающий вопль:

– Во-о-озьмемся за ррруки, дрру-уззя, возьмемся за рруки, друззя… штоб не прра-а-апасть по «одиночкам»!

Последняя в личной биографии Александра Мыскина вокальная партия Аскольда.

В огромном мрачном кабинете Романа Арсеньевича Вишневского, том самом, где накануне был убит его хозяин, собралось несколько важных – как говорится, компетентных – лиц. Одним из них был начальник службы безопасности покойного олигарха Михаил Адамов.

За эту ночь он постарел лет на десять. Нет, не то чтобы он был очень привязан к убитому – просто своим безотказным чутьем он чувствовал, как сильно осложнится теперь его и без того полная опасностей жизнь с потерей Хозяина.

Присутствовал также невысокий плотный генерал-майор ФСБ и следователь Генпрокуратуры. Оба старые друзья и бывшие коллеги Адамова, который успел поработать в КГБ еще союзного образца, потом занимал одну из руководящих должностей в ФСО – Федеральной службе охраны – а три года назад возглавил службу безопасности стремительно набравшего финансовый и политический вес молодого олигарха.

Тут же находились двое работников возглавляемого Адамовым ведомства. Одним из них – на правах полусвидетеля-подлуобвиняемого – был Фирсов. Последний сидел на некоем подобии инвалидной коляски, был очень бледен и то и дело нервно облизывал губы.

– Очень запутанное дело, Константин Иваныч, – говорил фээсбэшнику Адамов, ероша короткие каштановые, с легкой проседью волосы. – Весьма интригующее, если можно употребить это пошлое слово в применении к этому делу. Что кто-то очень долго копал, это ясно. Но есть ряд особенностей просто-таки черт знает… из ряда вон.

– Двойник? – спросил генерал-майор.

– Вот именно. Кто из них настоящий Аскольд, т. е. Андрей Вишневский, определить несложно, но кто на самом деле был в тот вечер у Романа Арсеньевича… кого видел я, непонятно. Сходство просто поразительное. Да и отработал тот двойник великолепно. Впрочем, о нем есть информация. Оказывается, он вовсе не болван, пересмотревший обоих «Братов» и немножко на этой почве съехавший. Его зовут Сергей Воронцов, в свое время он служил в войсковой разведке в Чечне. Принимал участие в трех боевых операциях. Так что парень достаточно подготовленный, хоть и молод.

– Ты, конечно, склоняешься к тому, что это Воронцов убил Романа Арсеньевича?

– Двух мнений быть не может: конечно, он. Ведь как четко сработал. Ведь была единственная лазейка, чтобы подобраться к Роману Арсеньевичу – через его племянника – и ведь сумел! И сдается мне, что эта веселая история с двойниками началась не в Москве. Конечно, стоит прощупать другие версии, пока этот Сережа Воронцов не заговорил, но это так… для статистики.

– Ты говорил, Михал Мироныч, что он ранен? – спросил следователь Генпрокуратуры.