Маргарита Южина - Под каблуком у синего ботинка

– Нечего человека своими вопросами доставать! Не один ты такой умный, давайте лучше к столу, – пригласила Клавдия Сидоровна и вонзила нож в мягкую середину бисквитной клумбы.

Какое-то время все только и делали, что звенели фужерами и жевали, потом подливали шампанское и снова резали торт, и только когда уже на сладкие розы смотреть не было сил, Аня вяло проговорила, откинувшись на спинку стула:

– Ма, так мы это… уезжаем. В свадебное путешествие. На месяц.

Клавдия всколыхнулась от восторга.

– Вот, Кака! Учись! Молодцы, ничего не скажешь. Вовочка, ты уж прости меня, что я тебя дураком считала, ты у нас молодец! И машину купил, и денег на путешествие собрал, умница! Кака, а может, и мы с молодыми, а? Слушайте, ребята, а может, и правда? Чего нам, вместе поедем! Вы куда?

– Мы, Клавдия Сидоровна, в Египет, по путевке.

– Ой, ну и мы путевку купим, а чего! Кака, посмотри, где там наши чемоданы, помнишь, с которыми в шестьдесят первом году ездили на море…

Аня молча положила руку на ладонь матери и проникновенно произнесла:

– Мамочка, вместе у нас не получится. Давай все ж таки мы с Володей съездим, а потом вы с отцом, а?

– Да что ж мне там с одним-то отцом делать? Со скуки толстеть? Мне самое удобное с молодежью. Да мы быстренько все дела с путевкой утрясем…

– Мама, ну говорю же тебе – вместе не получится!

– Вот какая! Да почему не получится?

– Да потому, что мы Яночку оставляем с вами – с тобой и с отцом!

– Нет, ну и моя мама будет помогать, конечно… – встрял Володя.

Клавдия Сидоровна на время онемела. Она, похоже, уже забыла про все свои интересы в этом городе и за считаные секунды унеслась уже в далекое свадебное путешествие – в Египет.

– Мам, ну посуди сама, куда тащить ребенка? И потом… Я столько времени ни на день не оставляла девочку, могу я хоть месяц отдохнуть, а? Ну неужели ты не хочешь порадоваться моему счастью?

– И моему… – канючил зять.

Ну что с ними было делать? Конечно, Клавдия Сидоровна согласилась. Ей было нестерпимо больно – мало того, что Аня не захотела брать маму в такой прекрасный Египет, так еще и связала им с Акакием руки внучкой. Нет, конечно, родители все понимали, но как же расследование? Осталось ведь только найти эту неуловимую Белкину, и что, все бросить? Клавдия немного подумала и, глядя на темные глазенки внучки, решительно сказала:

– Езжайте! Яночку я заберу.

Зять кинулся на шею к Клавдии Сидоровне, а потом и Анюта повисла на матери, визжа совсем по-детски. Акакий нахмурился, но отменить решение супруги не решился. Ну что ж, если придется, он возьмет Белкину на себя. В конце концов не дамское это дело скакать за преступниками.

– Когда отправляетесь? – спросила Клавдия Сидоровна.

– Завтра. С утра привезем тебе Яну и поедем.

Хозяйка засуетилась.

– Господи! И они еще рассиживаются! Немедленно бегите домой – вам надо уложить вещи!

– Мама, да мы все собрали, не беспокойся, завтра мы тебе Яну завезем прямо с утра, а сами на аэродром.

– Отец довезет.

– Нас довезет мой муж, а машину мы там же на стоянке и оставим. Все равно у нас пока гаража нет.

Аня с Володей уехали, и все последующие два дня сыщики занимались делами семейными. Клавдия Сидоровна приковала себя к кухне – варила для любимого чада супчики, парила котлетки и пекла пышные, дырявые блинчики. Акакий степенно выгуливал Яну и доставал девочку нудными нравоучениями. Даже Жора обратил свое внимание на невесту и теперь воспитывал в ней любовь к животным, что молодую особу весьма настораживало.

На третий день бабушкино благотерпение иссякло, и, нарядив внучку понаряднее, она направилась в клуб.

В клубе ее встретили радостными воплями. Пока они с Акакием отсутствовали, у Агафьи Эдуардовны произошли кое-какие изменения в кадрах. Теперь на месте Романа работал Осипов Иван, а горничными заправляла Валентина. Горничные были новенькие, и только швейцаром трудился все тот же Николай.

– Давненько вас не было! – обрадовался он. – Сейчас позвоню Агафье Эдуардовне, вот обрадуется-то! А мой-то, обормот, слышали, да? Уволили его, не удержался…

Клавдия глубоко вздохнула. Как-то не хотелось Николаю докладывать, что они не только слышали, но и весьма посодействовали увольнению Романа.

Агафья Эдуардовна и впрямь была рада гостям.

– А кто это у нас такой славный? Чей это такой пупс? – принялась она щекотать Яну. Девочка помнила, что говорил ей нудный дед, и решила проявить чудеса воспитанности – она только вежливо хихикала и ежилась.