Маргарита Южина - Край ничейных женихов

Мужчины в городе катастрофически не желали жениться! Ну вот хоть расстреляй их! Хоть утопи! Не желали! А Марии Адамовне Коровиной просто позарез нужно было, чтобы мужское население рвалось в загс. Хорошо, пусть не все холостяки, хотя бы десяток, из миллионного-то города! Но нет! Этот неуловимый слой населения постоянно ускользал из цепких рук руководителя кружка «Ох, счастливчик». Сей клуб по интересам должен был соединять одинокие судьбы в крепкие семейные очаги, однако никто из кружка так ни разу и не слышал еще марша Мендельсона, который исполнялся бы по случаю их собственной свадьбы. Но члены небольшого коллектива «Счастливчика» лишь крепче сжимали челюсти, скрипели зубами, ждали подарка судьбы и исправно платили взносы. Все женщины кружка (а в «Счастливчике» были отчего-то только женщины… если не считать долгожителя Витольда Васильевича) надеялись на своего руководителя – Марию Адамовну. Ведь, в конце концов, какого черта они платят ей деньги столько лет!

Мария Адамовна понимала свою миссию, она сама создала кружок, взвалила на свои плечи и несла эту ношу с честью. Нет, она, конечно, не могла предоставить каждой «счастливице» супруга, но… искренне к тому стремилась! И да! Она переживала! Горевала! Мучилась! Правда, ее страдания немного скрашивали собственный супруг, сын, жена сына, свекровь, то есть большая и дружная семья, и… членские взносы кружковцев, но…

Хотелось бы, чтоб «Ох, счастливчик» оправдывал все свое название, а не только первое слово. А он не оправдывал, и Мария Адамовна расстраивалась.

Вот, к примеру, сегодня она так расстроилась, что после кружка даже пришлось бежать в магазин женской одежды, чтобы успокоиться и присмотреть себе чего-нибудь.

– Девушка, заверните мне вон ту блузочку… да-да, за пять тысяч с копейками, – услышала Мария Адамовна знакомый до желудочных колик голос.

Так и есть, возле кассы стояла ее свекровь Элеонора Юрьевна, именуемая дома просто бабой Нюрой. И она не просто стояла, она покупала себе какую-то вычурную блузку за весьма приличные деньги! Вот Мария Адамовна ничего не покупала, а баба Нюра уже держала в руках вожделенную обновку!

– Мама, – сцепив зубы, проговорила Мария Адамовна. – И с каких это, позвольте спросить, сбережений мы так шикуем? Кто вчера у меня из кошелька выудил последнюю сотку на журнал, а сегодня…

– Машенька! – изумленно воскликнула Элеонора Юрьевна, немедленно приняв страдальческий вид. – Машенька, если б ты знала! Если б ты только знала!.. У меня страшное горе! У меня беда, Машенька!

– И я даже знаю какая: тебе не в чем выйти за молоком!

– «За молоком»! – всхлипнула старушка и возвела полные слез глаза к потолку. – Эх, Маша… Да чтоб ты знала… На нашу семью свалился ужасный позор!.. Касаемо нашего мужского поголовья. А я… я только исправляю ситуацию… по мере своих слабых возможностей.

Мария Адамовна насторожилась. Конечно, все, что говорила свекровушка, нужно было воспринимать с наименьшей долей доверия, однако ж… почему именно позор? Другое слово нельзя было подобрать?

– И что за позор свалился на наше мужское поголовье? Ивану снова не выдали премию? Так он в жизни еще ни одной премии не получал. Михаил Иванович…

– Вот именно! – воскликнула баба Нюра. – Именно, Машенька! Михаил Иванович! Вот где позорище-то!

Мария Адамовна вообще теперь ничего не понимала. Михаил Иванович, ее свекор, приходился супругом бабе Нюре и всю жизнь, сколько невестка помнила, был тих и незаметен. В последние годы он обретался на даче, приезжая домой исключительно для получения пенсии. Правда, некоторое время свекор еще работал сторожем на каком-то предприятии, но потом это предприятие закрылось, и Михаил Иванович окончательно поселился в деревне, что вовсе не заботило Элеонору Юрьевну. А тут – на тебе, какой-то позор грандиозного размаха!

Пока Мария Адамовна хлопала глазами, дабы уяснить ситуацию, Элеонора Юрьевна уже, взяв пакетик с блузкой, вела невестку под локоток подальше от дорогостоящих вещей.

– Машенька, ты не можешь себе представить, – щебетала она, скорбно собрав брови домиком. – Мне позвонила подруга, Аделаида Карловна… ну ты знаешь Адочку, так вот она окончательно лишилась разума: в наше такое сложное, безденежное время решила отметить своему супругу юбилей! Нет, ты подумай! Старику уже никто не нужен, кроме сиделки, а ему – юбилей!