Людмила Ситникова: Не откладывай убийство на завтра

И вот, словно принц на белом коне, появился Андрей. Зрелый, умный, красивый – настоящий идеал, способный свести с ума любую женщину одним только взглядом своих небесно-голубых очей.

Сменив фамилию, Катка окунулась в беззаботную жизнь. Отпала необходимость зарабатывать на кусок хлеба с маслом, закапываясь в отчеты, цифры и составление ненавистных балансов. Теперь у нее появился кормилец, человек, взявший на себя ответственность за будущее любимой супруги. Катка обожала Андрея, Андрей обожал Катку – идеальный брак двух любящих сердец, сумевших наконец отыскать друг друга.

Днями напролет Ката в компании персидского кота Парамаунта, обложившись детективным чтивом, судорожно поглощала ровные строчки, пытаясь как можно раньше догадаться: кто именно выступает в качестве убийцы?

Единственной ложкой дегтя в семейной жизни Катарины Копейкиной являлась новая свекрища – Розалия Станиславовна. Неугомонная дамочка, чей возраст стремительно приближался к восьмидесятилетию, была настоящим ураганом на десятисантиметровых шпильках. Властная, непредсказуемая, вечно молодящаяся свекровь, считавшая своим долгом выглядеть максимум лет на сорок, терроризировала деток с периодичностью раз в три месяца. Как правило, честь принимать гостью выпадала исключительно Катарине. Андрей завихривался в командировки, оставляя супругу один на один с намакияженной мамашей.

Слава богу, в ближайшие пару месяцев Розалия не нагрянет, и у Катки будет время поднакопить силенок к следующему приезду родственницы-катастрофы.

Лежа в кровати, Катка всем телом ощутила манящий трепет. На минуту она отчетливо представила себя, взмокшую от пота, стоящую перед камерой с трясущимися руками и одеревеневшим языком.

В памяти всплыл случай четырнадцатилетней давности. Вот она, выпускница института, сидит в аудитории, готовясь выйти к кафедре на защиту дипломной работы. По списку Катарина должна была защищаться шестой, сразу после Зины Молотовой, которая, стоя за кафедрой, бойко отвечала на вопросы экзаменационной комиссии. Ноги Каты постепенно наливались свинцом, руки задрожали, желудок сжался, грозя в любую минуту выбросить наружу свое содержимое. Зинуля закончила вещать, а секретарь комиссии громко назвала имя следующей дипломницы. Еле передвигая ногами, Катка подошла к кафедре, стараясь отлепить присохший к небу язык, и начала говорить. Вначале Катка должна была сказать:

«Уважаемый председатель и члены государственной аттестационной комиссии, вашему вниманию представляется дипломная работа на тему…»

Но из-за внутреннего напряжения в ее голове перепуталось абсолютно все. Катка откашлялась и пролепетала:

– Уважаемые депутаты верховного совета…

Лицо профессора Николаева вытянулось. Покрываясь липким потом, Ката предприняла вторую попытку:

– Уважаемые члены и председатель…

В аудитории послышались смешки, Катарина почувствовала знакомый стук в висках. Профессор Николаев слегка покраснел.

– Не надо так нервничать, голубушка, успокойтесь, мы вас не съедим.

– Может, вам принести воды?

Ката отрицательно покачала головой. Вздохнув полной грудью, она брякнула:

– Дорогая комиссия и члены председателя…

Копейкина повернулась на другой бок. Институтские воспоминания сил ей не придали, напротив, страх усилился, и если еще полчаса назад Катка хотела спать, то сейчас об этом не могло быть и речи.

Наконец в четвертом часу утра пришла долгожданная дрема. Не успев закрыть глаза, Копейкина услышала противный писк будильника. Ударив пятерней по визжащей пластмассе, Катка натянула на голову одеяло и свернулась калачиком.

– К черту их кино и их роли, – прошептала она, – никуда я не поеду, хочу спать.

В этот момент ожил телефон.

– Да!

– Уже проснулась? – прочирикала Карпова. – Молодец, кто рано встает, тому бог подает.

– Тань, я никуда не поеду, – выпалила Копейкина.

– А ну прекрати! Немедленно вставай и дуй в душ, в семь будь как штык, поняла?

Катарина закрыла глаза.

– Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Давай без фокусов, ноги в руки – и вперед!

Проклиная все на свете, Копейкина поплелась в ванную. Парамаунт бежал впереди, требуя утренней порции корма.

– Ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме еды?

Перс развалился на полу и мяукнул, давая понять, что на данный момент его волнует лишь пустая миска.

– Подождешь, мне надо в душ, мамочка сегодня едет на съемку.

Стоя под теплыми струями, Катарина чувствовала, как остатки сна постепенно улетучиваются, уступая место страху. В голове стучала одна мысль – почему она вчера не смогла отказать Таньке?