Людмила Ситникова: Не откладывай убийство на завтра

– Да брось, каждый нормальный человек мечтает о кино, ты, дорогуша, не исключение.

– К чему весь разговор?

– Есть роль! – торжественно объявила Таня. – Специально для тебя.

– Это шутка?

– Ни в коем случае! Катка, возможность потрясная: понимаешь, нам нужна женщина на роль служанки, режиссер отвергает всех, кто есть в картотеке, ему нужны новые лица. Так сказать, наш неврастеник жаждет свежей крови.

– Звучит устрашающе, а при чем здесь я?

– Я показала ему твою фотку, Ручкин пришел в восторг. Сказал, это именно то, что нужно! Ты должна использовать этот шанс, поверь, такое везение случается раз в жизни, уж мне столь неоспоримая истина известна, как никому другому.

– Танюх, пораскинь мозгами: какая из меня актриса? Я смущаюсь, когда на меня на улице люди смотрят, а ты хочешь увидеть меня перед камерой.

– Ерунда, не ты одна такая! Все мелочи! Ты обязана, слышишь, обязана завтра приехать на студию.

– Ой…

– Никаких ой, ай и ай-яй-яй, тем более что я обещала представить тебя режиссеру. На меня надеются, не будешь же ты подводить подругу?

– Твое заявление мне как снег на голову, даже не знаю, что и ответить.

– Ничего отвечать не надо, главное, запомни – завтра в семь встречаемся у студии, не опаздывай.

– В семь утра?

– Ну не вечера же, конечно, утром, съемка начинается в девять.

– Танюш, я боюсь, может, позвонишь Любке? Уверена, Любаня не упустит возможности засветиться в телевизоре. Помнишь, как она мечтала…

– С ума сошла, ты видела Любку после родов? Да она весит не меньше центнера, а нам нужна женщина стройная… эдакая тростиночка с глазами ангелочка. Ты идеальный вариант, поверь, подруга, я знаю, что говорю.

– Объясни это моему трусливому «я».

– Не начинай, в конце концов, что тебе стоит попробовать? Ну, не подойдешь, отправишься домой щелкать семечки.

Катка молчала.

– Молчание – знак согласия или ты от счастья язык проглотила?

– Мне совершенно нечего надеть.

– Высказалась! Бездарный аргумент! Одевайся как обычно, для съемок тебя переоденут.

– Ты сумасшедшая!

– Ох, знаю, такая уж моя доля. Не дрейфь, Катка, все будет в шоколаде, если тебя одобрят, станешь звездой.

– Да, конечно, мирового масштаба.

– Ты не смейся, знаешь, сколько было случаев, когда люди с улицы попадали на съемку, на какой-нибудь эпизод, а потом их замечали, и жизнь их менялась в одночасье.

– Начнем с того, что я не горю желанием быть замеченной, мне и так неплохо живется.

– Какая ты скучная, ведь сидишь целыми днями дома, а тут такой поворот, такая возможность! Будет что в старости вспомнить, внукам рассказать. Короче, мне некогда трепаться, нужно текст на завтра выучить и хорошенько выспаться. Привет!

– Подожди, Тань, а если я понравлюсь режиссеру, когда мне дадут текст учить?

Карпова рассмеялась.

– Катка, ты как ребенок, ну какой текст, у тебя будет всего два слова, делов-то!

– И все-таки.

– Я отсоединяюсь, приятных снов, не хандри, подруга. Встречаемся завтра в семь и ни минутой позже.

Из трубки донеслись короткие гудки. Катка заерзала на диване, не в силах понять – за каким чертом она согласилась ввязаться в эту авантюру? Почему не сказала свое решительное «нет»?

Копейкину никогда не привлекал кинематограф, ей казалось, что лицедейство требует недюжинных сил и стальных нервов, которых у нее самой, к большому ее сожалению, не имелось. Намного интереснее смотреть кино по телевизору или в кинотеатре, но сниматься самой – никогда!

Внутренний голос вещал, что не все так страшно, как рисует воображение. Подумаешь, прокатится она на студию, ну, посмотрит на нее режиссер, скажет, что она категорически не подходит, и можно будет с чистой совестью возвращаться домой.

– Действительно, делов-то!

Заведя будильник на пять утра, Катарина облизала пересохшие губы. Пять утра… Господи, это ж рань несусветная, вставать с петухами было смерти подобно, хотя, если разобраться, один денек не грех побыть и жаворонком, при условии, что после снова можно будет превратиться в сову.

Верно люди говорят: к хорошему привыкаешь быстро. Ведь еще каких-то шесть лет тому назад Ката ежедневно вставала под писк будильника и, наспех наведя марафет, нехотя топала на работу. Профессия бухгалтера наводила на нее жутчайшую тоску, выбраться из которой могло помочь лишь чудо. И оно свершилось. Превращаться в сказку жизнь начала, когда Катарина повстречала Андрея Копейкина – пятидесятилетнего бизнесмена, впоследствии ставшего ее мужем номер три. Два предыдущих замужества Катка считала своей великой оплошностью, совершенной не иначе как под гипнозом. Первый брак продлился чуть больше года, второй изжил себя спустя тридцать шесть месяцев после появления в паспорте печати.