Сергей Нуриев - Идолов не кантовать

— Вот тут у меня тридцать марок осталось, — сказал Потап, сунув эфиопу свои последние деньги. — Возьми, купишь себе мороженого.

— А ты как?

— Мне они уже ни к чему. Скоро я буду обречен на богатство и власть, — невесело произнес кладоискатель, пристально посмотрев куда-то в туман, словно надеясь разглядеть там надвигающиеся на него власть и богатство.

— Что же ты будешь делать? — с беспокойством спросил Тамасген.

— Когда достигну возрастного ценза — подамся в президенты. Хватит мне в председателях бегать. Кстати, когда я стану президентом, то ты можешь всегда заходить ко мне без стука.

— Спасиб. Я буду грустить за тобой, — молвил Гена, и глаза его увлажнились.

Растрогавшись, Мамай сказал:

— Вот что. Всякий труд, даже такой неосмысленный, как твой, должен быть оплачен. В моей блестяще разработанной и почти завершенной операции есть и толика твоего труда. Скажи мне адрес, куда можно будет переслать твою долю.

Объявили о прибытии поезда. Прокладывая себе путь светом и свистом, из ночи выполз электровоз.

Эфиоп беспокойно оглянулся.

— Куда переслать? — повторил чекист.

— Я-я… Адрес я пока не знаю… Я напишу Буфетову все ему объясньу и оставлю адрес… — Состав остановился. Тамбур вагона 12 открылся прямо напротив них. — Я много хотель тебе сказать, но… не могу, не успею, — с надрывом произнес эфиоп и бросился обниматься. — Прощай, друг!

— Прощай, Тамасген Малаку. Как-нибудь нагряну в твою эфиопию с официальным визитом.

— Прощай. И прости мене!

— Что это так тебя разобрало? — смутился Потап, пытаясь отстранить бывшего компаньона. — Прощай, мелиоратор и электрификатор сельского хозяйства. Будет трудно — ступай в знахари или обращайся прямо в IV Интернационал, от моего имени.

Последний раз промычав "прощай", эфиоп бросился к вагону. Дверь захлопнулась, и на фоне окна возникли две тени. В одной из них, размахивающей руками, легко угадывалась Люся. Она ругала супруга за то, что ей в одиночку пришлось грузить весь багаж. Вторая тень стояла с поникшей головой, внимая наставлениям дражайшей половины.

Поезд плавно тронулся, застучали колеса, с ускорением замелькали окна, в последнем тамбуре вспыхнула и погасла сигарета. Еще минута — и поезд, словно его никогда и не было, исчез, растворился за пределами мироздания.

29 марта на первой полосе "Правильного пути" вышло сообщение:

С СЕССИИ ГОРСОВЕТА

Вчера на очередной сессии Козякинскогo гopcoвета принято решение о сносе памятника пресловутому Ленину (Ульянову В.И.), давно дисскредитировавшему себя в глазах общественности. Своим решением народные избранники решили показать всю решимость, с какой они пойдут по пути дальнейших демократических преобразований и рыночных реформ. Снос памятника так называемому вождю мирового пролетариата состоится 1 апреля в 14 часов на площади Освобождения. В 15 часов на стадионе "Локомотив" начнется народное гулянье, будут работать выездные торгoвые точки.

1 апреля за полчаса до назначенного времени все было готово к тому, чтобы решение горсовета воплотилось в жизнь. В наличии для этого имелись: площадь Освобождения, многочисленная толпа ротозеев, средства механизации и, наконец, сам виновник торжества. В качестве наблюдателей к началу мероприятия прибыла депутатская группа, в том числе: г-да Брэйтэр Л.А., Пепренко Л.С., Коняка М.М., Коняка В.М., Сидорчук И.Ф. Общий контроль за исполнением решения осуществлял депутат Харчиков. Непосредственное руководство работами было возложено на генерального подрядчика — директора фирмы "Реставратор"г-на Мамая.

К двум часам народ активизировался. Задрав головы, зрители с любопытством разглядывали обреченного идола, словно надеясь, что напоследок он что-нибудь споет. Старухи плакали и зачем-то крестились. Изредка то там, то сям из толпы доносились требования выбросить основателя социализма на свалку истории. Это, не щадя глоток, орали агенты Потапа: профессиональный пикетчик Федор и Эдька Тумаков.

В третьем часу собравшиеся начали роптать, требуя зрелищ, а контролирующее лицо и подрядчик все еще стояли в стороне и негромко совещались.

Председатель мучил Харчикова инструкциями:

— …Митинг закончите только по моему сигналу, не раньше. Поставьте милицейский заслон, чтоб никого к Ленину не подпускали, чтоб ни единой царапины. Запомнили? Повторяю: митинг закончите только по моему сигналу, не раньше. Поставить заслон, чтоб никого не подпускали, чтоб ни единой царапины. Запомнили? Повторяю…