Максим Кантор - Советы одиного курильщика.Тринадцать рассказов про Татарникова.

Мямлин сделал очередное судорожное движение рукой — он продолжал колоть иглой существо, сжавшееся в центре стола. То была маленькая серая крыса, едва народившаяся на свет. Мямлин тыкал в крысенка длинной иглой, и улыбка ползала по его неживому лицу.

Молодой художник Денис Макаров оцепенел от ужаса. Мысль о том, что перед ним произведение радикального искусства, обычная инсталляция — эта мысль не сразу посетила его. Он глядел на неживых кукол и не мог пошевелиться.

И вдруг Роза Кранц повернула к юноше свои выпученные глаза, словно только сейчас увидела Дениса Макарова, ночного визитера.

— Ешьте его! — дико крикнула Роза Кранц, и Денис Макаров опрометью бросился вон из кабинета.

— Ешьте его! — Страшный крик гудел под стальными перекрытиями Музея современного искусства, крик преследовал ополоумевшего юношу, пока тот, спотыкаясь, бежал среди прогрессивных инсталляций.

— Ешьте его! — выла Роза Кранц, и эхо разносило голос чучела по залам.

Денис бежал сквозь непонятные кривые сооружения, образчики современного творчества, — и ему казалось, что объекты искусства гонятся за ним: банки с экскрементами норовили перевернуться, измазать его, проволока старалась опутать ноги, а огромный телеэкран, по которому демонстрировался один и тот же фрагмент фильма, показал вдруг зверское лицо чучела с выпученными глазами, и чучело завыло — жутко, поволчьи завыло:

— Ешьте его!

Денис бежал — и прибежал ночью к зданию на Петровке, откуда уже уходить не хотел, сидел под дверью до утра, дрожал от холода.

— Рассвело, и я к вам, — сказал Денис. — Поехали?

— Куда поехали? — спросил Гена Чухонцев. — В дурдом?

— Нет, в Музей современного искусства, — сказал непонятливый Денис. — Видите ли, дело в том, что в музее такой инсталляции нет. Думал, это такая художественная скульптура, ну как в Музее восковых фигур, знаете? Но там нет такой инсталляции, я экспозицию хорошо помню.

— И что?

— Как вы не понимаете! Значит, они действительно ненастоящие! То есть я хочу сказать, значит, чучела — настоящие! Они убили Бакланова и Мямлина!

— Кто убил?

— Чучела! Убили и съели!

Гена Чухонцев пересказал мне всю эту галиматью и спросил, как и Денис Макаров:

— Поехали?

— В музей?

— Ну да, в музей. Ты хотя бы репортажи пишешь, ты журналист, человек культурный. — В голосе майора Чухонцева появились искательные нотки. — А я с ними вообще не могу разговаривать, не умею с культурной публикой общаться.

Я понял, почему Гена хочет в музей. Сам он не сказал этого, боялся даже заикнуться, но я-то сразу понял. Дело в том, что в Москве был зафиксирован случай людоедства, — про это, разумеется, нигде не писали, боялись огласки. Однако факт обнаружился страшный: в центральном районе столицы (теперь стало понятно, что это происходило в районе музея) нашли фрагменты обглоданного тела, со следами человеческих зубов. Следствие установило, что данные фрагменты принадлежали иностранному туристу — директору парижского аукционного дома. Следствие было поручено другому отделу (Гена, если бы ему поручили такое, слег бы с инфарктом) — однако все, и Гена в том числе, были в курсе расследования. Собственно расследования никакого не было — началось и развалилось: вещественные доказательства исчезли. Кто-то похитил из морозильной камеры объедки и оставил вместо них пучки соломы. Как хотите, так и интерпретируйте, — Поехали в музей, — сказал я, и мне стало страшно.

Мы приехали, предъявили документы, и нас провели к Эдуарду Бакланову в кабинет.

Строгий мужчина в военном френче без знаков различия предложил нам сесть.

— У вас все спокойно в музее? — спросил его Гена. — Происшествий нет?

— Какие же могут быть у нас происшествия? — Голос Бакланова был ровным, глаза смотрели не мигая. — Здесь не вокзал, не пивная. Публика интеллигентная. Вы чего, собственно, ждете?

— Предметы искусства у вас не пропадали?

— Насколько мне известно, нет. Появился сегодня один странный предмет — ученическая картинка с цветами. Полагаем, кто-то из школьников забыл. Это все?

— Скажите, — не удержался я, — а ваши сотрудники Мямлин и Кранц сегодня вышли на службу? А то данные имеются… — не договорил я в лучших традициях прокурорской работы.

— Какие данные?

— Есть сведения, — отчеканил Гена Чухонцев, — что сотрудник Мямлин — не тот, за кого себя выдает.

— Это любопытно, — холодно сказал Бакланов. — Рекомендую вам провести расследование. Мямлин сейчас в командировке.