Юлия Климова: Вредная привычка жить

– Ты это к чему? – спросила я.

– Ну вот взять Носикова: он курирует собачий питомник неподалеку от своего дома, я как-то там была один раз. Кошмар, скажу тебе, куча бездомных собак, вечно голодные и так жалобно смотрят… – Люська сморщила нос.

– Какой питомник? – не поняла я. – А Носикову это зачем?

– Он собак очень любит, помогает этому питомнику чем может: кормом, какую собачку кому пристроить, что-то в этом роде. На Юрку вон как орет, а с собаками знаешь какой ласковый!

– А ты-то там как оказалась?

– Да после пьянки какой-то занесло, – захихикала Люська.

Уж не хочет ли она сказать, что поперлась в питомник для четвероногих сексом заниматься?..

– Вообще-то, – сказала я, – это за всеми водится: с окружающими собачатся, а с животными по-человечески разговаривают…

– Странная ты какая-то, – сказала Люська, – не выспалась, что ли?

– Ага, бессонница у меня приключилась.

Я понаблюдала еще немного, как Юра отгоняет свою машину и как Носиков наконец-то пристраивает свою синенькую иномарку.

Воронцов уже поднимался по лестнице, и я поспешила к себе. Надо же как-то сообщить драгоценному начальнику, что он перешел в прежний статус и я опять готова выполнять все его прихоти и работать на благо общества и фирмы.

Увидев меня, Виктор Иванович улыбнулся и сказал:

– А я уже собирался поехать за тобой лично, но все же перспектива увидеть тебя в ночнушке и с бигудями на голове меня не порадовала, и я решил, что, если ты не придешь, я просто позвоню тебе для начала.

– Я не пользуюсь бигудями, – сказала я, – и у меня нет ночнушки.

– Могу ли я из этого сделать вывод, что ты спишь обнаженной? – ухмыльнулся он.

– Я сплю в пижаме и носках.

– Это надо исправить, – улыбаясь, сморщил нос Воронцов.

Еще сутки назад я бы предложила ему лично навести порядок в моем вечернем туалете, но сейчас и моя душа, и голова были заняты совсем другими мыслями.

– Знаете что, идите-ка в свой кабинет, мне сейчас не до вас с вашими глупостями, – серьезно сказала я.

– Что, судьба все же заставила тебя идти по траве?

Я молча села за свой стол и включила компьютер.

Надеюсь, эта трава будет обрызгана росой, а не кровью…

Целый час я смотрела на свой мобильный телефон.

Пусть он позвонит, может, удастся услышать хотя бы голос Сольки… Может, мне вообще лучше поехать домой, здесь все равно нет ничего, что натолкнуло бы меня на разгадку… Да и вести себя приходится тихо, не вызывая подозрений, я даже не могу ходить и расспрашивать о чем-то, это может навредить Сольке…

Солька, Солечка, как ты там… Ты не думай, мы здесь, рядом, мы тебя найдем, и я сама разорву на части того, кто посмел прикоснуться к тебе…

– Этот дырокол не работает, ты меня слышишь?

– Что? – я вздрогнула.

Любовь Григорьевна удивленно смотрела на меня.

– Я тебе раза три уже сказала одно и тоже, а ты молчишь.

– Задумалась… Так что случилось?

– Этот дырокол не работает, дырки не пробивает, я уже вся измучалась, дай мне свой.

Я кивнула в сторону тумбочки, там у меня лежала парочка хороших новеньких дыроколов.

– Вот это другое дело, – выбирая желтенький, сказала Любовь Григорьевна.

– Забирайте, дарю.

– Вот спасибо, теперь дырки делать будет одно сплошное удовольствие…

Дырки… делать дырки…

Что-то зажужжало в моей голове. Солька делала дырки в колесах синего «Фольксвагена»… Нет, она перепутала, она проколола колеса у какой-то другой машины… Носиков не мог припарковаться…. У него синяя машина… Длинная синяя машина… Он любит собак… Когда Селезнев пошел отдавать деньги за кассету, на него напала собака… Он поэтому и не смог проследить за шантажистом…

Мозаика из маленьких кусочков складывалась в хрупкую картинку…. Он следил за нами… Поэтому его машина стояла недалеко от нашего дома. Он знал, что мы поедем на дачу, но не знал, что Солька случайно проткнет ему шины, поэтому он не проследил за нами на обратном пути и не знал, где деньги… Туда и обратно он ездил, скорее всего, на электричке… Носиков…

Я вспомнила вчерашний разговор по телефону: какие-то шумы, помехи и отдаленный, исковерканный собачий лай… Солька где-то там… в приюте для бездомных собак…

Колебалась ли я? Нет!

На свете просто не существует столько денег, чтобы оценить хотя бы одну Солькину улыбку, ее вечную суету или просто пустую болтовню по делу и без дела… Она выращивает какие-то дурацкие лютики в школьной оранжерее – да разве может этот мир прожить без Солькиных лютиков!