Лоуренс Блок - Вор во ржи

— Ты и не собиралась возвращать ему письма.

— Со временем, может, и вернула бы. Или уничтожила. Или продала их, например вам, мистер Моффет, или передала вам, мистер Харкнесс. Даже могла бы сделать копии для вас, мистер Эддингтон. Но какая разница, что я могла бы сделать? Писем у меня нет.

— Но ты очень хотела их получить. Еще до того, как я снял номер в «Паддингтоне», ты связалась с Карлом и сделала ему аналогичное предложение. Но вместо того чтобы воззвать к лучшим чертам его характера и представить все как доброе дело, ты предложила переспать с ним.

— Это не самый приятный вариант.

— Денег у тебя нет, — продолжал я, — но ты привлекательна, а у Карла есть свои слабости. И ты дала понять, что если он достанет для тебя эти письма, то не прогадает. Ты снимешь с них копии и вернешь оригиналы, а он пусть делает с ними, что хочет.

— Карл парень не промах, — заметила Кэролайн. — Спит с Карен и не может устоять перед Элис.

— Мы с Карен никогда не были любовниками, — возмутился Карл.

— Просто хорошими друзьями, — подала голос Айзис. — Она спит в вашей постели, а вам все равно?

— Я всегда считал, что у Карла другие наклонности, — сказал Рэй. — Но почему его вдруг заинтересовала Элис?

— Если человек хорошо воспитан, — заявил Карл, — или если он ведет себя немного необычно, люди тут же делают вывод, что он гомосексуалист. Однако я не такой. Но такие есть среди моих лучших друзей, и Карен — одна из них. То есть она не лучший друг, а лесбиянка.

— То есть в сексуальном плане она вас не привлекала.

— Нет.

— А вот Элис заинтересовала.

— Весьма привлекательная женщина, — ответил Карл, — и соблазнительная. И очень настойчивая. Она предложила мне две тысячи долларов, которые, кстати, я до сих не получил…

— Держи карман шире, — отрезала Элис.

— Она намекнула, что я останусь доволен тем, как мы отметим успех. Наутро после убийства мисс Ландау она позвонила и спросила, что произошло. И я сказал, что письма у меня.

— А я-то ломал голову, почему ты не звонишь, — заговорил я, обращаясь к Элис. — Все остальные звонили или заходили, а от тебя ни слуху ни духу. Я полагал, что ты первая захочешь узнать, добыл я письма или нет. Но ты уже все знала.

— Все верно, — сказала она. — Но я не убивала Ландау. В ту ночь я и близко к ее номеру не подходила.

— Но могла, — парировал я. — Ты вполне могла проскользнуть мимо стойки портье, пока Карл нарушал законы и предавал старых друзей.

— Но зачем мне убивать Антею Ландау?

— Она была литературным агентом, — напомнил я. — Ты же говорила, что она как-то дала тебе от ворот поворот. Может, ты затаила обиду.

— Ты сам в это не веришь.

— Разумеется. Потому что откуда тебе было знать, что в сумочке Карен Кассенмайер лежит нож? Кроме того, тот, кто убил Ландау, почти наверняка убил и Кассенмайер. Убийца, вероятно, воспользовался тем же самым ножом. И это тоже отводит от тебя подозрения, потому что Кассенмайер убили в моей квартире примерно в то самое время, когда ты предавалась любовным утехам с Карлом в триста третьем номере.

— А ты в это время прятался за занавеской, — с насмешкой ответила она. — Как Полоний, только тебя не закололи. И ты узнал мой голос, Берни. Как приятно.

— Вы быстро управились, — продолжил я. — Даже не стали разбирать постель, чтобы потом не пришлось ее застилать. Карл взял письма из гардеробной и отдал тебе, а потом вы ушли. Не стану утверждать, что у тебя не было времени поймать такси, доехать до моего дома, встретить Карен и заколоть ее, но зачем тебе это нужно? Ты получила письма и могла спокойно отправляться домой.

— Совершенно верно.

— Да и вообще какое тебе до нее дело? И откуда тебе знать про нож в сумочке?

— Про нож ей мог сказать Карл, — подала голос Эрика Дерби. — Кто знает, о чем они ворковали в постели?

— Но я не говорил, — возразил Карл. — Я даже имени Карен не упоминал. Мы оказались в номере Карен, когда… занимались любовью, потому что письма были там. Но я не говорил Элис, чья это комната.

— Ты сказал, что у нее есть постоянный жилец, который уехал на побережье сниматься в комедийном сериале, — заявила Элис, — поэтому уверен, что письма в безопасности и нас никто не потревожит.

— Вернемся к Карен Кассенмайер, — предложил я. — Что вы ей сказали насчет писем?

— Ничего. Она сказала, что они пропали у нее из сумочки, и я предположил, что их забрал тот, кто убил мисс Ландау.

— Уже после того, как она поняла, что не убила ее держателем для скотча?