Ирина Волкова - Люблю секретных агентов

— Ладно, — согласился Бобчик. — А в чём дело?

— Долго объяснять, — махнула рукой я. — Значит договорились? О чём бы тебя Луис ни спрашивал — ты вообще ничего не знаешь, кроме того, что я познакомилась с Даунфоллом в самолёте и вчера вечером сходила с ним в ресторан.

— Договорились, — сказал Бобчик. — И почему только женщины не могут жить без секретов? Хотел бы я знать, что скрывает от меня Адела.

— А разве я что-то скрываю? — распахнув дверь, подруга вихрем влетела в комнату.

Вид у неё был такой, словно она раздобыла как минимум с десяток ночных горшков льяктамайока из рода Иньяка Панака, причём все они оказались подлинными.

— Я знаю, где находится золото Атауальпы! — выпалила она. — Мне рассказала об этом аклья , дева Солнца, выросшая в секретном акльяуаси — приюте Солнечных дев в районе Чиньчайсуйу.

— О, господи! — простонал Бобчик. — Уж лучше бы ты искала нижнее бельё с индейской символикой!

— И где же оно находится? — поинтересовалась я.

— Ну, конкретное место аклья не назвала, но она объяснила, что золото спрятано в центре земли, и меня проведёт к нему молодой и прекрасный воин со скорпионом на левом ухе, которого я встречу среди песчаного смерча на хвосте обезьяны.

— Ну если так, то нам не о чем беспокоиться, — усмехнулся Бобчик. — Считай, что золото Атауальпы у нас в кармане.

Адела возмущённо фыркнула.

— Можешь насмехаться, сколько захочешь. Между прочим, аклья предсказала, что этот воин влюбится в меня, а Уильяк Уму — Главный Жрец будет поклоняться мне, как богине, потому что я — дочь Солнца.

— Кстати, чем занимается эта аклья? — поинтересовался Бобчик.

— Она гадает на семенах киноа [8] Киноа — хлебное растение, напоминающее лебеду, которое индейцы употребляют в пищу. Растёт на высокогорных плато Анд. и внутренностях пресноводной черепахи, — гордо объяснила Адела.

— И сколько она берёт за свои предсказания?

— Почему ты любой разговор сводишь к деньгам? — возмутилась подруга.

Бобчик открыл рот, чтобы ответить, но я поспешила вмешаться, чтобы предотвратить неизбежную ссору.

— Луис приехал, — сообщила я.

Забыв о Бобчике, подруга с интересом уставилась на меня.

— Да что ты? И где же он?

— Отправился за своими вещами. Он оставил их в гостинице "Крильон", — объяснила я. — Пойдём в мою комнату, и я тебе всё расскажу.

— Снова секреты! Когда же, наконец, это кончится? — проворчал нам вслед обиженный Бобчик.

Арендованный Бобчиком "Джип Чероки", шурша шинами по на удивление гладкому асфальту Панамериканского шоссе, уносил нас на юг, в сторону Пампа-де-Наска. Адела уже не хотела осматривать руины Пачакамака. Ей в срочном порядке потребовалось полетать на самолёте над "космодромом инопланетян". Спорить с ней было бесполезно, да, впрочем, никто и не пытался.

Сидя на переднем сидении, подруга с любопытством ветрела головой, оглядывая окрестности. Мы с Луисом устроились сзади. Поначалу я тоже прилипла к окошку, но через полчаса убедилась, что открывающийся пейзаж был на редкость однообразен. Слева сердито плескался Тихий океан, а справа сменяли друг друга буровато-жёлтые, совершенно лишённые растительности горы, похожие на грязноватые песчаные дюны.

Почва была совершенно сухой, как выжженная солнцем пустыня, но, в отличие от обычной пустыни, из-за густых туч, вызванных холодным течением Гумбольта, над ней почти никогда не светило солнце. К иссушённой, бесплодной земле, как клочки вылезающей шерсти к спине старого мула, лепились то ли облака, то ли клубы рваного белесого тумана.

Иногда нам встречались селения из плоских и унылых, жмущихся к земле одноэтажных домишек из саманного кирпича. Из-за частых землетрясений местное население старалось строить жилища в один этаж и не делать тяжёлых перекрытий. Но, несмотря на эти предосторожности, каждый год под рухнувшими глинобитными стенами погибали десятки людей.

Мы уже проехали около ста пятидесяти километров. Чтобы добраться до Пампа-де-Наска нам осталось преодолеть в два раза большее расстояние.

Я откинулась на спинку сиденья и сомкнула веки, делая вид, что сплю. Мне нужно было собраться с мыслями. Происходило что-то странное, и меня раздражало, что я даже в общих чертах не представляю, во что мы все оказались втянуты. Известные мне факты упрямо не желали укладываться в какую-либо более или менее приемлемую схему. А факты были таковы.

Попрощавшись со мной, Адела отправилась обратно в "Шератон Лима отель", и, выяснив у консьержа, что интересующий её человек недавно поднялся к себе в номер, наконец, догадалась поинтересоваться его фамилией.