Елена Логунова - Принц в неглиже

В накопителе аэропорта Ларнаки было шумно и многолюдно. Иностранцы проходили досмотр быстро, без задержек, россиян почему-то сначала сбивали в кучу и долго мариновали, выясняя все возможные обстоятельства. Туристы принимали задержку как должное, никто не возмущался, не рвался за турникет. Наше трио — я, Ирка и Женя— совсем другое дело: мы спешили!

Поскольку Ирка и средних размеров носорог обладают примерно одинаковой пробивной силой, сквозь толпу прибывших перед нами французских туристов подруга пролетела, оставив за собой широкий коридор.

— Пардон, мадам… Пардон, месье… — бормотали мы с Женей, топоча вслед за ней.

Тормозить у заградительных сооружений с турникетом и сидящим за конторкой человеком в униформе нам надобности не было — это удел «руссо туристо». У нас была камера, был микрофон, были цветные беджи с печатями и волшебное слово «промоушен» вместо пропуска. Разумеется, паспорта у нас тоже были — а как же! Этого было достаточно для пребывания в аэропорту Ларнаки. Но мы не собирались оставаться в аэропорту.

— Пошли, — сурово скомандовала Ирка-Наполеон, устремляясь в глубь здания аэровокзала.

— Куда?

— Обойдем отели. Будем спрашивать. Искать.

Я остановилась.

— Ты представляешь, сколько на Кипре отелей, пансионатов, вилл? В Ларнаке, в Лимассоле, где-то еще?

— Все равно. Должны же они где-то поселиться.

Она была права: на Кипре невозможно отдыхать «дикарем». Российские туристы прилетают, либо заранее забронировав себе места в отелях через турагентства, либо решают вопрос расселения прямо в аэропорту, еще до прохода через контроль. Иначе подозрительные киприоты, оберегающие свой рынок труда от вторжения извне, их просто не пропустят!

— Ира, ты гений! — Я остановилась, круто повернулась. — Женя, расчехляй камеру, снимай аэропорт, людей, прилавки — все, что разрешат. Ирка, за мной!

Мы знали, когда и каким рейсом Монтик с неким господином Никоновым прибыли на Кипр. Путевок у них не было. Значит, мы сможем узнать, где они остановились, если такого рода информация архивируется и если усатый дядя в окошке с соответствующей надписью пожелает нам помочь.

— Хелло. — Я улыбнулась упомянутому дяде обворожительно, а Ирка — грозно.

Насколько смогла, я сформулировала интересующий нас вопрос, вырвала из Иркиной руки пугающее фото перебинтованного Монтика с апельсинами и протянула его усатому дяде. Снимок он не принял, ничего не ответил, смотрел вопросительно.

— Слушай, что ему еще сказать? — зашептала я. — Что Монтик беглый псих?

— Бестолочь. — Ирка грубо отпихнула меня от окошка. Снимок снова перекочевал к ней. Настойчиво демонстрируя его служащему, она сказала с жутким акцентом — Хазбенд! [3] Муж! (искаж. англ.)

— Смотрю, ты начала учить английский с главного, — одобрила я и подхватила тему, развивая ее на ходу и потому путаясь в грамматике — Хе хазбенд. Хи из ран… виз хиз френд. [4] Он с другом (искаж. англ.). Бойфренд!

— Блю, [5] «Голубым» (искаж. англ.). — с чувством добавила внимательно прислушивающаяся Ирка.

Усач неожиданно оживился.

— Бле, сук, мат! — понимающе кивая, заговорил он.

— Ира, он думает, ты ругаешься, — зашептала я.

— Конечно, ругаюсь, как не ругаться, если мой муж сбежал с «голубым» дружком! — Ирка вошла в образ.

Усач перевел взгляд с меня на Ирку, с Ирки на фотографию. Я отметила, что на Монтика он явно засмотрелся. Надеюсь, сам-то он нормальной ориентации, а то в этих широтах легко промахнуться. А может, просто пытается определить, какого сорта апельсины? Кажется, здесь это вполне традиционная сельскохозяйственная культура. Или я что-то путаю?

— Кто блю, кто нет — неважно, наплюем на колористику. Давай грины! — отодвинув в сторону несвоевременные мысли об апельсиноводстве, шепнула я Ирке. — За сотню баксов он все Средиземноморье для нас прочешет!

Ирка, когда хочет, бывает и сообразительной, и проворной, деньги возникли ниоткуда и ушли в никуда: усач мгновенно спрятал кредитку.

— «Палм-Бич».

Меня качнуло: Ирка стартовала, даже не сказав «спасибо».

— Сенк ю! — крикнула я, устремляясь в погоню.

— Ты куда? — удивился Женя.

— За хот-догами! — навскидку выстрелила я. — Тебе без горчицы, я помню. Работай, я скоро!

Женя удовлетворенно кивнул и вновь водрузил на плечо видеокамеру. Стало быть, что-что, а свои обязательства перед турбюро мы выполним!

Я пролетела через раздвижные стеклянные двери, увидела погружающуюся в такси Ирку и заорала: