Джанет Иванович - Городская девчонка

К тому времени, когда мы подъехали к больнице, Билл уже более-менее проснулся. Он был подключен к капельнице и дыхательному монитору. У медсестры я узнала, что важные органы у Билла не задеты, но он потерял много крови.

— Я знаю, что у меня открыты глаза, — произнес Билл тихо и невнятно. — Но чувствую себя заторможенным.

— Мы никуда не собираемся, — заверила я его. — Вздремни. Мы будем рядом, когда ты проснешься.

Близилось к вечеру, когда Билл снова открыл глаза.

— Привет, — сказал он. Голос у него окреп, и зрачки не были расширены до размера четвертака. — Как ты узнала, что я здесь?

— Это долгая история, — ответила я. — Давай оставим ее на потом, расскажу как-нибудь в другой раз.

— Ага, и некоторые факты слишком хороши, чтобы бесполезно тратить их на пересказ тебе, когда ты еще не отошел от наркоза, — добавил Хукер.

Я стояла около кровати и чувствовала, как Хукер легонько придерживает меня рукой за спину где-то у основания шеи. Наверно, беспокоился, как бы я не грохнулась в обморок. Я была совершенно уверена, что его страх не оправдан, но приятно ощущать поддержку.

— Они нашли нас, — произнес Билл. — Не знаю, как. Наверно, с вертолета. Пару раз он пролетал, когда мы вышли в Мексиканский залив. Я не думал, что они засекут, когда я входил в бухту Гордон-Пасс, но черт…

Он побледнел и часто задышал.

— Что с тобой? — забеспокоилась я. — Тебе больно?

— Боль, с которой ты ничего не поделаешь, Барни. Они взяли Марию, да? Мы были в снятом мной доме, спали в постели, когда они пришли, — рассказал Билл. — Два кубинца. Они схватили Марию. Она визжала и кричала, я пытался отбить ее. Но они в меня выстрелили. Это последнее, что я помню.

— Там снаружи коп, хочет с тобой поговорить. Он сказал, что тебя нашли раненым на подъездной дорожке.

— Наверно, я приполз туда.

Что ж, хорошо сделал. Коп в холле рассказал нам, что Билла нашел проезжающий мимо автомобилист, который увидел Билла на дорожке. Будь Билл в доме, никто бы его не нашел. Скорей всего, он истек бы кровью и умер.

— Я расскажу копам о кубинцах и Марии, но не о золоте, — предупредил Билл. — Вам нужно съездить в тот дом и посмотреть, там ли еще оно. Я оставил его на яхте. Яхта стоит, пришвартованной к пристани сразу за домом. — В глазах его стояли слезы. — Я люблю Марию, Барни. Я по-настоящему люблю ее. Все ведь получится нормально, верно?

— Да, все будет в порядке.

— Мы ведь вернем ее, верно? — спросил Билл.

Я кивнула, поскольку мне трудно было говорить.

— Мы вернем ее.

Пока с Биллом говорил полицейский, я пообщалась с лечащим врачом. Если жизненные показатели Билла останутся стабильными, то завтра ему разрешат пойти домой. У него была поверхностная рана на плече, и пуля, попавшая в грудь, раздробила ребро, но больше ничего не задела. Билл счастливчик… если можно назвать счастливчиком человека, который заполучил целых две пули.

Лицо копа было бесстрастным, когда он покинул Билла. Я не думала, что он очень уж счастлив. У него на руках имелось похищение и немотивированная стрельба. Не надо быть гением, чтобы понять, что в истории зияют дыры.

Я могла бы поделиться с копом, что меня похитил и запугивал Сальзар. И могла сказать, какие у Сальзара есть фотографии Билла и Марии. Загвоздка в том, что у меня нет этих фотографий. А по части похищения — тут было слово Сальзара против моего и Хукера. И единственным свидетелем был парень, разнесший яхту, стоимостью в миллиард долларов.

Поэтому я не особо хотела разговаривать с полицейским. Не говоря уже о моем на сегодняшний день не впечатляющем опыте общения с копами. Что я действительно хотела, так это сгрести Билла в охапку и отвезти в такое место, где он был бы в безопасности. И после разработать план, как все уладить.

Мы оставались в больнице до девяти. Потом Биллу дали успокоительное, и он заклевал носом. А мы с Хукером поволочились из больницы на парковку.

— Я добавлю это в список моих самых дерьмовых дней, — заявил Хукер. — У меня их куча. Не так много народа получают пули в НАСКАР, но люди там тоже калечатся и погибают. Это всегда ужасно.

— Почему же ты водишь?

— Не знаю. Я думаю, это просто мое занятие. То, что у меня здорово получается. Раньше я думал, что все это ради славы, но, оказывается, слава — еще та заноза в заднице. Я предполагаю, это может быть ради денег, но, по правде сказать, у меня их достаточно. А я до сих пор продолжаю участвовать в гонках. Сумасшествие, да?