Наталья Александрова - Белые ночи с Херувимом

Отсюда шоссе просматривалось почти до самого города, и вдруг в дальнем его конце, возле площади Победы, показалась цепочка внушительных черных автомобилей.

Куликов почувствовал смутную тревогу.

Он достал из кармана мобильный телефон, набрал номер Василисы, но в последний момент передумал: несвоевременным звонком он мог помешать своей верной соратнице.

– Зачем я ее отпустил! – пробормотал Василий Макарович. – Надо было самому идти!

Он уже забыл разговор с Василисой и ее неоспоримые аргументы. Теперь он думал только о том, в какое сложное положение она попала из-за своей самонадеянности.

Машины приближались. Впереди ехал милицейский автомобиль с включенной мигалкой, за ним следовало несколько одинаковых черных «Мерседесов», замыкала кортеж вторая милицейская «Ауди».

– Ох ты, никак они сюда! – проговорил дядя Вася, не сводя глаз с приближающихся автомобилей.

Его опасения подтвердились. Передняя машина свернула на боковую дорогу, на секунду задержалась перед будкой охранника. Шлагбаум послушно взмыл, и весь кортеж помчался в сторону спецтерминала. Значит, какой-то важный человек улетает с этого терминала или, наоборот, его встречают. В любом случае на терминале будут усилены меры безопасности…

Василий Макарович снова набрал номер Василисы, нажал кнопку вызова, но услышал в ответ: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Ну да, конечно, Василиса выключила свой мобильник на время операции. Он сам ее этому учил…

Так что Куликов не мог ее предупредить об опасности, не мог никак ей помочь. Ему оставалось только ждать и волноваться, только ждать и надеяться на лучшее.

– Предъявите документы! – повторил голос у меня за спиной.

Я вздрогнула и медленно обернулась, лихорадочно прикидывая, как выкрутиться из этого положения.

Позади меня стоял парень в строгом черном костюме.

– Испугалась? Это же я! – Он ухмыльнулся, и я узнала того водителя, который подвез меня до терминала.

– Ой, Толик! – Я засияла, как будто встретила старого знакомого. – Ты тут что – в охране работаешь?

– А то! – Он гордо выпрямился, одернул свой пиджак, так что стало заметно, что его на боку оттопыривает пистолет. – Только тсс, мне об этом с посторонними говорить не положено…

– Ну, я же не совсем посторонняя!

– А кстати, – вспомнил Толик, – кто-то мне обещал сварить особенный кофе…

– Ну, само собой… – Я поплелась в сторону кофейни, на ходу придумывая, как выкрутиться на этот раз. Ведь я сказала ему, что работаю в ней…

Вдруг в кармане у Толика что-то затрещало, засвистело.

Он вытащил из кармана портативную рацию и проговорил в нее:

– Четвертый слушает!

– Ты, четвертый-потертый! – прохрипела рация. – Срочно подгребай к западному входу, здесь проблемы!

– Есть к западному! – Толик убрал рацию и развел руками: – Видишь – служба! Ну, я ненадолго, скоро вернусь, так что насчет кофе все остается в силе!

Я перевела дыхание: возникла небольшая отсрочка, провал откладывается на некоторое время.

За разговором с Толиком я почти дошла до кофейни и теперь подошла к стойке. За ней стояла унылая девица с родинкой на щеке. Форменное платье сидело на ней плохо, в глазах застыла застарелая скука. Увидев меня, девица несколько оживилась и посмотрела на меня с несомненным интересом.

– Привет! – проговорила я, забираясь на высокий табурет. – Сделай мне двойной эспрессо!

– Можно, – согласилась она, но прежде чем заняться приготовлением кофе, спросила вполголоса: – А ты вообще кто? Я тебя здесь раньше не видела.

– Ну, у тебя глаз – алмаз! – восхитилась я. – Я здесь и правда в первый раз.

– И что, интересно, ты здесь делаешь? – В ее глазах появилась запоздалая настороженность, голос посуровел. – Ты знаешь, что здесь закрытый объект?

– Знаю, – я тяжело вздохнула и подперла подбородок кулаком. – Не выдавай меня, а? Я мужа своего разыскиваю…

– Кого?! – Глаза у барменши полезли на лоб. – Мужа?! – Она недоверчиво взглянула на мою руку.

– Ну, не совсем мужа… – Я жалостно шмыгнула носом. – Мы только собирались пожениться, но жили вместе долго, уже почти год…

– Год – это серьезно, – согласилась девица. – А что же потом с ним случилось?

– А потом он в одно прекрасное утро встал пораньше, позавтракал… позавтракал, кстати, хорошо, с аппетитом. Яишенку я ему приготовила, кофе с бутербродами… Он покушать-то всегда любил, на бутерброд ему непременно полагалось сперва сыр, а потом ветчину, а яишенку…