Наталья Александрова - Белые ночи с Херувимом

– Полагает он! – язвительно отозвался первый.

Василий Макарович понял, что неприятностей ему не избежать, и вошел в квартиру.

Как он и подозревал, в коридоре стояли его давние знакомые и бывшие коллеги – капитаны Творогов и Бахчинян.

Увидев Василия Макаровича, Творогов мрачно проговорил:

– Картина называется – не ждали! Те же и частный детектив! Вы здесь что делаете, господин Куликов? Посторонним сюда нельзя! Или вы уже забыли это правило? Только не говорите, будто покойная была вашей клиенткой!

– Не заводись, Никитич! – остановил напарника Бахчинян. – Макарыч – наш человек, бывший мент!

– Именно что бывший! – процедил Творогов.

Отношения Василия Макаровича с бывшими коллегами складывались непросто. Во-первых, начальник отделения и прочее руководство строго следили, чтобы сотрудники не поддерживали с ним контактов, во избежание утечки оперативной информации. Во-вторых, все прежние сослуживцы почему-то считали, будто Куликов в своем детективном агентстве гребет деньги лопатой, а это еще больше накаляло атмосферу. Когда же Василий Макарович начинал их переубеждать и доказывать, что еле сводит концы с концами, – ему не верили.

Конечно, имелись тут и дополнительные моменты, пресловутый человеческий фактор. У Алексея Творогова были долгие и непростые отношения с Василисой, что еще больше осложняло ситуацию. Напротив, жизнелюбивый и легкий в общении Ашот Бахчинян охотно поддерживал бы дружеские контакты с бывшим сослуживцем и старшим товарищем, если бы не начальство…

– Не заводись, Никитич! – повторил Ашот. – Не забывай – они с Василисой нам только что помогли раскрыть дело с кражей телевизоров! Без них мы бы неизвестно сколько провозились!

– Это Васина работа, – честно заметил Куликов, – я тут не при делах совсем.

– Ну, помогли… – нехотя согласился Творогов. – Но это еще ничего не значит…

– И все-таки, что здесь произошло? – спросил Василий Макарович.

– Женщину убили, – вздохнул Бахчинян. – Вышла вот из этой самой квартиры, спускалась по лестнице – и тут ее кто-то приложил по голове. По первой прикидке, причина смерти – закрытая черепно-мозговая травма, но сам знаешь, после вскрытия все может измениться…

– Ограбление? – коротко осведомился частный детектив.

– Скорее всего… – вздохнул Бахчинян. – Сам знаешь, сколько наркоманов развелось! Не хватило ему на дозу, подкараулил женщину в подъезде…

– И теперь ищи его как ветра в поле! – уныло закончил Творогов.

– Как звали убитую – Нина Петровна Баранкина? – уточнил на всякий случай Куликов.

– Точно, – удивленно подтвердил Ашот. – А ты, Макарыч, откуда это знаешь?

– Да шел я к ней, хотел несколько вопросов задать…

– Каких вопросов? – насторожился Творогов.

– Ну, это к делу отношения не имеет…

– Вот видишь, Тиграныч? – Творогов повернулся к напарнику. – Мы ему идем навстречу, делимся информацией, а он что? Он нам фигу показывает! Как говорится, комбинацию из трех пальцев! Вот он, звериный оскал капитализма!

– Да не заводись ты, Никитич… – устало повторил Бахчинян. – Может, и правда это никак не связано с убийством.

– А может, и связано! – перебил его Алексей. – Это уж нам решать! А его дело – предоставить нам всю имеющуюся в его расположении… то есть распоряжении информацию!

– Ну, у меня информации вообще-то негусто… – протянул Василий Макарович. – Я вот что думаю. Может, вам в работе ее порыться… с коллегами ее поговорить…

– А кем она работала? – заинтересовался Бахчинян.

– Покойная работала этим… риелтором. Агентом по недвижимости. Короче, квартиры продавала…

– Ой! – Творогов схватился за голову. – Ну, недвижимость – это вообще сплошной криминал! Сплошная организованная преступность! Только этого нам не хватало! Точно, повиснет это дело у нас на шее пудовой гирей! Как будто у нас без него висяков мало было!

– Да не вздыхай, Никитич! – попытался Бахчинян успокоить напарника. – Недвижимость – это все же зацепка, можно ее клиентов проверить, сослуживцев…

– Дохлое дело… – сказал Василий Макарович, думая о своем. – Никто нам ничего не скажет, да они и сами ничего не знают… Ой, ребята, я к вам в долю не иду…

Мы с Бонни помирились. Не помню, говорила я или нет, но я очень привязана к своей собаке. И многое Бонни прощаю, тем более что он очень извинялся и всячески мне сочувствовал.

Мы сидели у дяди Васи на телефоне, то есть на телефоне дежурила я, а Бонни валялся рядом на полу и трепал старый журнал «Советская милиция». Было скучно. Никто не звонил, никто не спешил нас нанять. Да мы и с этим-то делом пока не справлялись.