Тьерни Макклеллан - Из уст в уста

— А как иначе выяснить, какое отношение Ванда Фей и Дженни имеют к Портеру Мередиту? Глория либо действительно ничего не знает, либо не хочет говорить. В любом случае от нее мало толку. Наша единственная зацепка — Сесилия Смак. Она знакома и с матерью, и с девочкой. Более того, она не сможет этого отрицать. У нас есть доказательство — фотография.

— Она сможет другое — вызвать полицию. — Борода Матиаса теперь напоминала огород перед севом. — И обвинить тебя в преследовании. Или еще бог знает в чем.

— Поэтому и надо взять с собой Глорию. — Я пожала плечами. — Не станет же Сиси натравливать полицию на свою подругу. И если она не захочет беседовать с незнакомцами, то с Глорией ей придется объясниться.

По-моему, предложение было вполне разумным, но, судя по встревоженной физиономии Матиаса, я молола полную чушь.

— Не хочу, чтобы у тебя были неприятности… — просительным тоном начал он.

— …поскольку их у меня и без того хватает, — закончила я.

Непременно поблагодарю Матиаса за участие, но попозже, когда перестану злиться. То он возражает против встречи с Глорией, то пытается помешать залезть в картотеку Бартлета, а теперь противится встрече с женщиной, которая может помочь найти истинного убийцу.

— Видишь ли, — мой голос звучал резковато, — я тоже не хочу неприятностей. Именно по этой причине мне необходимо встретиться с Сиси Смак.

— Ради бога! — Матиас закатил глаза. (Вот опять! Мой друг напоминал заезженную пластинку.) — Неужели ты полагаешь, что обеспеченная и довольная жизнью дама станет откровенничать о сомнительных делишках пятнадцатилетней давности?

— Кто знает? Съездим и проверим. — Я двинулась к выходу, но Матиас удержал меня за руку.

— Расспросы о прошлом ей могут не понравиться.

— А мне обвинения в убийстве уже не нравятся.

Я выдернула руку и решительно направилась в соседнюю комнату.

Как я и предчувствовала, транспортировка Глории вылилась в коллективный проект. Матиас подхватил ее под одну пухлую руку, я — под другую, однако лишь с третьей попытки нам удалось поставить толстуху на ноги.

Если бы я напилась так, что не держалась на ногах, мне было бы неловко. Однако Глория считала опьянение своего рода достижением.

— Ну и нагрузилась же я! — расслабленно сообщила она, явно гордясь собой, и весело подытожила, пока мы с Матиасом, кряхтя и охая, приводили ее в вертикальное положение: — Ну просто в стельку!

Матиас со значением глянул на меня: мол, слыхала, она сама подтверждает, что пьяна.

Я ответила не менее выразительным взглядом: ну и что с того? Да будь Глория хоть в коме, мне все равно необходимо поболтать с ее подружкой.

Распрямившись с нашей помощью, толстуха, к моему изумлению, обрела способность передвигаться самостоятельно. Словно оторвавшееся колесо, она то и дело натыкалась на стулья и хваталась за Матиаса, однако исправно переставляла ноги и умудрилась добраться до лестничной площадки, ни разу не грохнувшись.

За меня Глория не уцепилась ни разу. Стоило ей подняться с дивана, как она отпихнула мою руку. Так же она отвергла бы Дракулу, вздумай тот подставить ей плечо.

Я не обиделась. Если бы Глория хваталась за меня, то могла бы помять ценную находку — конверт, папку с фотографиями, которую я держала в руках.

Когда мы начали спуск по узкой лестнице, толстуха уже не балансировала на каблуках, используя Матиаса в качестве страховки. Она поступила проще: вцепилась в него мертвой хваткой. Но, несмотря на то что Глория крепко держалась за Матиаса, у меня сердце уходило в пятки. На поворотах толстуху так заносило, что я опасалась, как бы она не сделала двойное сальто через перила. Увлекая за собой моего друга.

Но не врет старая поговорка: Господь бережет детей и пьяных. Глория добралась до двери на улицу без происшествий.

Стойкий оловянный солдатик.

Оказавшись на улице, она еще больше прониклась воинским духом и затянула песню.

Если за всю жизнь вы ни разу не слышали, как пожилая одурманенная лягуха орет "Путников в ночи", то, по-моему, вы толком и не жили. Правда, после такого концерта вам, возможно, совсем расхочется жить, но это уже другой вопрос.

Что нашло на Глорию и почему она вдруг заголосила во все горло, было выше моего понимания, но, вероятно, пьяным не требуется особых поводов для песнопений. Она прошлась по репертуару «Битлз», а потом завела "Танцы под дождем".

Последняя песенка была явно не к месту. Дождя не было и в помине, да и Глория, едва переставлявшая ноги, вряд ли сумела бы сплясать.