Тьерни Макклеллан - Из уст в уста

Мне вспомнилась Эми Холландер. Она тоже ехала на заднем сиденье, но, похоже, не испытывала ни малейших неудобств. Правда, она сантиметра на три ниже меня и — полагаю, вы уже догадались — на парочку килограмм худее. С другой стороны, возможно, Эми тоже чувствовала себя неуютно в моей машине, но промолчала. Впрочем, если ей уютно в обществе ее жениха, Джека Локвуда, то, возможно, органы чувств у нее вовсе атрофированы.

Разминая затекшие ноги, я разглядывала через заднее окошко дом, в котором находилась контора Бартлета.

Старое кирпичное здание в пять этажей, выкрашенное в синевато-серый цвет, с белой аляповатой лепниной и высокими узкими окнами. Такие дома риэлторы восхваляют за "дух старины", на прочий люд веет скорее духом запустения.

Дом был зажат между шикарным частным владением и не менее шикарным кооперативным банком, напротив же располагалась низкая белая коробка, отнюдь не старинная и тем не менее вполне запущенная. Хотя вывеска на фасаде коробки отсутствовала, но не составляло труда догадаться, что перед вами ресторан. По мятому объявлению в большой витрине: "Бутерброды и пирожки". Ниже буквами помельче значилось: "Кофе и домашний окорок". По бокам объявления были налеплены два одинаковых плакатика "Пейте кока-колу" с полустершейся бутылкой.

Либо хозяину по ошибке прислали два экземпляра одного и того же плакатика и он использовал оба, либо он полагал, что совет пить колу не грех повторить дважды.

И я вполне разделяла его точку зрения.

Однако если бы вы захотели освежиться шипучим напитком или перекусить, то вас ожидало разочарование. Витрина под объявлением была заколочена досками, а входная дверь болталась на одной ржавой петле.

В риэлторском бизнесе такое состояние жилых районов именуется «переходным». На практике это означает, что дела здесь идут все хуже и хуже.

Но даже в этом «переходном» районе за дом, в котором находилась контора Бартлета, можно было бы выручить кругленькую сумму. Исключительно по причине близости к центру Луисвиля, где цены на недвижимость неуклонно рвутся ввысь.

Впрочем, на самом деле это здание не стоило ни гроша. И не потому, что обветшало и лет ему было не меньше ста. И даже не потому, что хороший порыв ветра мог запросто сорвать последние уцелевшие ставни. Нет, его дешевизна объяснялась местонахождением — кварталом, традиционно именуемым Мясницким. Некоторые уголки Мясницкого квартала вошли в моду и пользуются большим спросом. Но не тот, где обретались сейчас мы.

Здесь нетрудно было догадаться, почему местность получила такое название, особенно в жаркий летний день. Стоило лишь сделать глубокий вдох.

Совсем рядом находились две фабрики мясных изделий, и при каждой была бойня. Как штат Кентукки лежит на Новомадридском разломе, так Мясницкий квартал лежит в провале между бойнями. В полном провале.

Когда ветер дует в определенном направлении, клиентов сюда лучше не водить. Вонь стоит такая, что они не только снизят цену за дом, но и станут вегетарианцами.

Я сама подумывала о том, чтобы перейти на строгую соевую диету, когда, окончательно распрямив ноги, выбиралась из машины. Матиас уже помог вылезти Глории и теперь стоял перед распахнутой задней дверцей, предлагая мне руку помощи.

Лучше бы он позвонил спасателям или вызвал подъемник. В конце концов я поняла, что грациозно из этой штуковины не выбраться. Поставила ногу на землю, ухватилась за край дверцы и рывком освободилась из заточения.

Ощущение было такое, будто заново родилась: из тьмы и тесноты я вывалилась в яркий солнечный мир, а рядом стоял парень и беспомощно наблюдал.

Родившись, вам хочется глубоко вдохнуть. Я же немедленно задержала дыхание, опасаясь, как бы меня не вырвало от густого запаха тухлятины. Интересно, скоро ли мы попадем в дом?

Перспективы у нас были не самые радужные. Глория оцепенела посреди тротуара, зажав нос и выпучив глаза.

— О-о-а-а! — провыла она. — Га-а-дысть!

Матиас тоже слегка ошалел и засуетился. Схватив Глорию за локоть, он чуть ли не волоком потащил ее к подъезду.

— В жизни не дышал такой дрянью! — бросил он.

— Ой, не могу! — верещала Глория, выразив таким образом свое согласие с Матиасом. — Не могу-у!

Она долго возилась с замком. Частично оттого, что деревянная дверь рассохлась и перекосилась, а частично оттого, что после стольких «Маргарит» путалась в ключах.

Когда она наконец справилась со своей задачей, Матиасу пришлось тащить ее вверх по лестнице. Но, даже опираясь на Матиаса, Глория несколько раз споткнулась по пути, что ее нисколько не смутило. Вообще, когда за нами захлопнулась входная дверь и дышать стало чуть легче, наша спутница мгновенно воспрянула духом. Каждый раз, промахиваясь ногой мимо ступеньки, она весело хихикала, приговаривая: "Прыг-скок! Прыг-скок!" Глории явно понравилось висеть на руке Матиаса и льнуть к нему.