Наталья Александрова: Трое в лифте, не считая собаки

Самолет Иллирийской авиакомпании совершил посадку в аэропорту Гипериона. Толпа жизнерадостных российских туристов хлынула на выход, предвкушая две недели отдыха в этом райском уголке Средиземноморья. Паспортный контроль в Иллирии — чистая формальность, здесь не требовалось даже получать визу. Однако, когда Антон Аркадьевич и его спутница подошли к окошечку контроля, из-за барьера с табличкой «только для персонала» появился невысокий грек с пышными черными усами.

— Пройдемте со мной, — негромко сказал грек Суходольскому, — и вы тоже, — повернулся он к Алине.

— В чем дело? — Антон Аркадьевич почувствовал неприятный укол где-то под ложечкой. Происходило что-то не правильное, что-то неожиданное, не вписывающееся в его планы.

— Пройдемте и все выясним, — вежливо повторил грек. За спиной у него появились двое рослых полицейских в опереточной иллирийской форме.

В маленькой, душной служебной комнате грек перестал быть вежливым.

— Это ваш багаж? — спросил он Суходольского, положив на стол его кожаную дорожную сумку. Суходольский кивнул, еще ничего не понимая.

— Я не имею к этому господину никакого отношения! — поспешно заявила сообразительная Алина.

— Очень хорошо, — грек кивнул, — но это — ваше? и он потянул на себя ее ридикюль.

Через секунду он вынул из сумки Суходольского статую Свободы и поставил на край стола.

Рядом с этим сувениром оказалась коробочка французских духов из сумочки Алины. Грек ударил по статуэтке рукояткой револьвера. Голова в терновом венце отлетела, и на стол посыпался белый порошок. Когда грек вскрыл складным швейцарским ножом золотистую коробочку, в ней тоже вместо духов оказался белый порошок.

— Иллирия — свободная страна! — патетически воскликнул грек. — Иллирия — прекрасная и гостеприимная страна! Но не надо злоупотреблять ее гостеприимством! Такие, как вы, разрушают здоровье и нравственность нашей молодежи! Вам должно быть известно, что по иллирийским законам за ввоз в нашу страну наркотиков полагается пожизненное заключение!

— Сволочь Билл! — простонал Антон Аркадьевич. Жизнь кончилась.

— Ну вот, — сказал Яков, останавливая машину у Ирининого подъезда, — в принципе мы обо всем договорились. Завтра я пришлю за вами машину, и мы оформим договор. Значит, наша компания покупает у вас шесть романов, о деталях мы уже договорились с Жанной Георгиевной.

Он вышел из машины, открыл перед Ириной дверцу и подал руку.

— Всего доброго! улыбнулась Ирина, глаза ее так сияли, что Яков задержал ее руку в своей надолго.

Ирина помахала рукой Кате, выглядывавшей в окошко, и пошла было к подъезду.

В это время подъехала машина — весьма скромные «Жигули», из нее вышел сотрудник агентства «Тамара» Константин с неизменной золотой цепью на шее и широкими шагами направился прямо к Ирине. Катя испуганно ойкнула.

— Что еще такое? — недовольно спросила Ирина, когда дорогу ей преградил Константин.

— Типа прошу извинить, — буркнул он, — но там в агентстве сильно интересуются, будете ли вы договор продлевать. Потому как действие заканчивается, и нужно либо закрывать, либо продлевать.

У вас дома никто к телефону не подходит, вот я конкретно и приехал.

— И я тоже! раздался сзади возмущенный голос, и перед Ириной предстал господин Семиренко собственной персоной.

— Господи, а вы-то зачем? — простонала она. Кажется в прошлый раз мы все решили!

— В прошлый раз я был не в лучшей форме, признался Павел Лаврентьевич, — а сегодня готов убедить вас, что я подойду вам гораздо больше, чем он!

— Но! — удивился Константин. — До чего же ты, Лаврентьич, настырный мужик! Ведь сказано было — дело будут иметь только со мной! Так ты норовишь всюду без мыла влезть!

Тут он сообразил, что ляпнул при Ирине не то и извинился.

— Ирина Анатольевна, у вас проблемы? — послышался сзади голос Якова.

Константин обернулся, оценил внешний вид приблизившегося мужчины и призадумался. На данный момент он не связан был с Ириной договором, кроме того, Яков был совсем не похож на Ирининого мужа, поэтому Константин только пожал плечами.

— Я позвоню в агентство и сама с ними разберусь, — сказала Ирина, грозно глядя на Катю, выглядывающую из окна машины. Катька делала виноватое лицо, складывала губки бантиком и прижимала руки к груди, стараясь передать, что она хотела как лучше, а получилось как всегда.

Вдруг глаза у нее стали круглыми от удивления. Катька заморгала часто-часто, потом вытянула шею, и в глазах у нее появилась самая настоящая паника. Ирина, чувствуя уже, что случилось непоправимое, оглянулась и замерла на месте.