Иоанна Хмелевская - Жизнь как жизнь

На миг у нее на душе стало тепло при одном воспоминании, после чего Тереска приступила к дальнейшему анализу уже не в таком унылом настроении. С сапожником она устроит все дела завтра и что-нибудь ему соврет. Магнитофон… Ну, тут ничего не поделаешь, с магнитофоном надо будет подождать, пока наберется достаточно денег, потому что всякую дешевку она покупать не станет. О том, чтобы устраивать прием по случаю именин, не может быть и речи, она ведь уже решила, что отдаст себя в руки Провидения. Что касается бандитов, то надо что-нибудь вызнать у этого Скшетуского при первом же удобном случае. Чулки надо просто-напросто отдать в ателье, где поднимут петли.

«Нет проблем… Сдурела я, что ли, — подумала она сердито, — мне их еще мало?!..»

Она трезво оценила ситуацию, поразмышляла еще про четвертый класс, про сегодняшние события и, подумав, поняла, что проблем хватит по уши. Это самые что ни на есть житейские вопросы, которые дадут возможность поговорить при случае на множество тем. Они очень даже подходят, и все в порядке.

Она посмотрела на десятый пункт. «Ну, тут уж как Бог дал, — подумала она кротко. — Интеллект — свойство врожденное, и с этим я ничего не смогу поделать. А раз не могу поделать, не буду и к сердцу принимать!»

Таким образом, она могла вернуться к первому пункту, то есть к Богусю. До именин оставалось еще тринадцать дней. Тереска сразу решила настроиться на то, что раньше она его не увидит. Если он не покажется раньше, значит, наверное, сидит в этом своем Вроцлаве, но ведь на именины обязательно приедет. Они приходятся как раз на субботу.

В воображении она увидела Богуся: вот он входит с букетом красных роз. На семью это произведет потрясающее впечатление. Что там семья… Богусь войдет с улыбкой на устах, сверкая белоснежными зубами, с розами в руках подойдет к ней, встанет на одно колено…

Тут прорвало все плотины, которые пока что сдерживали буйную фантазию. Она слишком долго отказывала себе в чарующих мечтах о Богусе, занятая прозой повседневной жизни! Что-то там в закоулках разума еще укоризненно шептало, что эти мысли совершенно идиотские, кто же сейчас пользуется манерами прошлого века, какие розы, на какое там колено, ни один нормальный человек не решился бы сделать из себя такое посмешище… но обаяние романтической сцены было столь велико, что Тереска уже не успела совладать с ним. Честно говоря, если бы Богусь в самом деле встал на колено, она и сама решила бы, что он свихнулся, но почему бы не пофантазировать? Предположим, что такие манеры до сих пор в порядке вещей, а при этом еще и обаяние Богуся…

Янушек долго вопил внизу на лестнице, чтобы Тереска спустилась вниз на ужин. Он в конце концов решил, что сестра или заснула, или оглохла, или покончила с собой, если принять во внимание состояние, в котором она вернулась домой. Последнее предположение заставило его подняться наверх, потому что доселе ему еще не случалось первым обнаруживать труп. Этот раз мог оказаться первым. Он осторожно приоткрыл дверь, заглянул и застыл на месте.

Его сестра сидела на стуле, повернувшись боком к письменному столу. Глаза у нее были закрыты, на губах замерла блаженная улыбка. Она наклонялась вперед, очень низко, делая руками такие жесты, словно брала что-то, чем хотела вытереть лицо. Она секунду держала это что-то в руках и целовала. Янушек вытаращил глаза в полной уверенности, что предмет прозрачный и потому его не видно, но никак не мог понять, откуда Тереска этот предмет берет. Когда Тереска опустила руки, в которых ничего не было, он понял, что сестра проделывает свои таинственные манипуляции с воздухом.

— Елки-метелки… — прошептал он в ужасе.

Вопли снизу не доходили до ушей Терески, зато тихий шепот от дверей прозвучал как иерихонская труба. Она очнулась, так и не запечатлев поцелуй на устах коленопреклоненного Богуся, и примерно секунду раздумывала, что ей лучше сделать: как-то объяснить свои действия или просто убить младшего брата. Она выбрала первое.

— Что тебе надо? — грозно спросила она.

— Чтоб я сдох, — ответил Янушек. — Ты чего делаешь?

— Тренирую наклоны. Сознательная координация различных групп мышц в произвольно выбранных частях тела. А что?

Янушек потряс головой. Для него эти слова прозвучали столь учено, что на всякий случай он предпочел не вдаваться в подробности. Тереска же была готова немедленно устроить ему целую лекцию и спросить все, что он знает по анатомии.

* * *

Сидя за письменным столом, Тереска в восьмидесятый раз перечитывала две фразы, написанные размашистым почерком на именинной открытке: «СТО ЛЕТ СЧАСТЬЯ И УДАЧИ! ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, ЧТО МЕНЯ ТАМ НЕТ. Б.»