Фаина Раевская - Семь божков несчастья

Если кто и удивился новости, так только подружка. Впрочем, удивление ее было заметно лишь мне, остальные никак не отреагировали, а Джон даже совсем по-джентльменски предложил:

— Я тебя довезу. Только скажи, куда.

— В Москву. До ближайшей станции метро.

— «Текстильщики», — уточнил Джон, пристально меня разглядывая.

— Годится, — кивнула я, малость рдея под взглядом его жгучих глаз.

После завтрака все расползлись по своим комнатам собираться.

— Ты чего удумала? — поинтересовалась Лизавета, едва мы остались одни.

— Не собираюсь тратить лучшие годы своей жизни на компанию малолетних хулиганов и грымзу Клару Карловну. Она источает столько яду, что я боюсь захлебнуться. Лучше уж делом заняться…

— Каким таким делом? Уж не задумала ли ты моего Джона охмурить? Ишь, в Москву она решила податься! — обеспокоилась подруга.

— Упаси господи, и в мыслях не было! Больно он нужен мне с таким приданым! — истово перекрестилась я. — В музей пойду.

Лизка изумленно присвистнула:

— В музе-ей! Что-то ты зачастила в культурные заведения. Никак тяга к прекрасному проснулась?

— Вроде того. Решила я, Лизка, Хотэя нашего независимым экспертам показать. Соломоныч, может, и профессионал, но доверия не внушает. Интерес у него, сама знаешь, бубновый…

Лизавета в тот момент, когда я делилась планами на день, наводила красоту на свое прекрасное лицо, а после моего сообщения ее рука с патрончиком губной помады поползла куда-то вверх и в сторону вместе с бровями.

— Так ты… Это… А менты?! Хотэй у тебя? Но как?! — не обращая внимания на подпорченный макияж, простонала Лизка.

Примерно с минуту я наслаждалась оглушительным триумфом и пыталась не обращать внимания на изнывающую от любопытства подругу, после чего смилостивилась над ней и поведала, каким образом мне удалось сохранить нэцке.

В общем-то, ничего сложного. Нэцке, как известно, миниатюрная фигурка размером всего лишь три-четыре сантиметра со сквозными отверстиями для шнура, с помощью которого к поясу кимоно прикрепляются трубка, кисет и другие мелкие вещи. Необходимый предмет привязывали к шнурку, а другой конец шнура затыкали за пояс и, чтобы он не выскальзывал, прикрепляли к нему брелок нэцке.

Одним словом, согрешила я против закона, граждане! Раскаяния по этому поводу почему-то не испытываю. К счастью или к сожалению — не знаю, но факт остается фактом: продела я в Хотэя веревочку и повесила себе на шею, а следователю заявила, дескать, потеряла божка в суматохе жизненной. Наверное, я была убедительна, во всяком случае, дотошный мент к вопросу о важной, но утерянной улике больше не возвращался.

Мой нехороший с точки зрения закона поступок вызвал одобрение со стороны подруги. Дала она и согласие на независимую оценку Хотэя в музее, после этого отбыла развлекаться с маленькими Джоновичами и дрессировать Клару Карловну, а мы с Джоном отправились в столицу.

Пока мы ехали, Джон все допытывался, какие такие неотложные дела требуют моего присутствия в Москве. Я, как могла, избегала разговоров на эту тему, чем только подогревала любопытство спутника. Вот уж не догадывалась даже, что маленький безобидный женский недостаток столь гипертрофирован у мужчин.

В конце концов, Джон решился на неожиданный шаг: после некоторого замешательства он робко предложил:

— Вита, я могу тебя доставить, куда тебе нужно. Ну, в смысле, не только до метро.

— А как же твои важные срочные дела? — удивилась я.

— Не такие уж они и срочные. Час-полтора роли не сыграют, а тебе мороки меньше. Не надо в метро давиться, общественный транспорт штурмовать в такую-то жару. Ну, куда везти, принцесса? — Джон всем своим видом демонстрировал готовность везти меня как минимум на край света, а как максимум — в долгосрочную экспедицию на Марс. В какое-то мгновение я уже было согласилась, представив ставшую уже привычной давку в метро, духоту в маршрутке, но тут же подумала о не менее известных московских пробках, а также о странном любопытстве Джона и со словами благодарности и глубоким внутренним сожалением отказалась. Если красавец мачо и был разочарован, то виду не подал. Разве только в глазах мелькнула тень досады. А может, мне просто показалось…

Самые худшие ожидания оправдались, едва «Феррари» Джона притормозил у станции метро «Текстильщики». На входе волновался людской океан, конца-краю которому видно не было.

— Не передумала? — поинтересовался Джон, скептически обозрев толпу.