Фаина Раевская - Сватовство майора

— А чем, позволь узнать, вызвано такое необычное для тебя поведение? — Я решила выяснить причину, побудившую Вовку пойти на обман своего лучшего друга.

— Что ж тут непонятного? — Следователь пожал плечами. — Я же знаю тебя как облупленную! Неужели ты думаешь, что я всерьез поверил твоим заверениям? «Ой, Вовочка, да я никогда! Честное слово! Я уже исправилась! Век воли не видать!»

Ульянов так похоже изобразил меня, что Дуська громко фыркнула и уткнулась в сковородку, чтобы я не заметила ее смеха. Я нахмурилась.

— И что?

— Жень, — широко улыбнулся следователь, — давай дружить?

Вот ведь Иуда, прости господи! То мечтает упрятать меня за решетку, чтобы я не мешала ему работать, а то «давай дружить»!

— Просто так? — прищурилась я.

— Ну!

Нет, что хотите со мной делайте, не могу я поверить в такое бескорыстие. Не иначе Вовке от меня что-то понадобилось.

— Ага, ясно! Тебе нужна информация! — догадалась я. — Так вот, мой дорогой…

— Какая информация, Жень? То, что тебе вчера Эдуард Семенович Осокин рассказал, я уже давно знал. Могла бы у меня спросить, честное слово! Макаров — личность известная у нас в городе, да и Эдик тоже. Короче, так… — Следователь поднялся. — Я сейчас ухожу на работу, а ты пока подумай насчет дружбы и сотрудничества, лады?

Вы не поверите, но он в самом деле ушел, оставив нас с Дуськой гадать о причинах такого поведения моего заклятого друга.

— Дела… — покачала головой Евдокия, едва за следователем захлопнулась дверь. — Мало того, что ночью меня напугал, так теперь еще и днем! Так никакой нервной системы не хватит!

— Дусь, — жалобно протянула я, — ты ему веришь?..

— Не знаю. — Она уставилась на меня. — Подозрительный он какой-то, покладистый, что твой Ромка. Но Ромку-то ты вон сколько воспитывала! А этот… Представляешь, Жень, он сегодня ночью…

После разговора с Эдиком утомленная Евдокия отправилась на покой в квартиру Веника. В спальне, быстренько скинув с себя царские одежды, Дуська повалилась на кровать и моментально уснула. Через какое-то время ее организм начал подавать недвусмысленные сигналы. Каково же было ее удивление, когда она, включив ночник, обнаружила рядом с собой крепко спящего мужчину, да не просто мужчину, а Вовку-следователя. Причем одна рука его покоилась на Дуськиной груди. Первым желанием Евдокии было, разумеется, разбудить следователя. Однако дело это непростое и весьма шумное. К тому же Вовка спросонья может запросто послать куда подальше. Скинув тяжелую руку Ульянова со своего шикарного бюста, она удалилась в туалет и там задумалась — пойти спать ко мне или остаться у Веника? Меня будить Дуська не решилась, предположив, что я могу послать еще дальше. У Веника же спальных мест больше не было, так что сестра вернулась под крылышко к Вовчику. И вот ведь примечательно: едва Дуська заняла место в кровати, Вовкина рука вернулась в исходное положение. Открыв глаза, Евдокия обнаружила, что сосед по койке внимательно рассматривает ее. Какое-то время они изучали друг друга, а потом… Потом произошло то, что и должно было произойти. Видать, с перепугу сестрица помчалась стряпать завтрак для любимого. А что? Вовка мужчина видный, неженатый, Дуська тоже девушка свободная, глядишь, что-нибудь и склеится у них!

Закончив рассказ, Дуська вопросительно посмотрела на меня. Я сконфуженно хрюкнула и заметила:

— Дуся, теперь как честный человек он обязан на тебе жениться.

— Я тоже так думаю, — сказала сестра и принялась допекать блины.

Теперь мне стало понятно, откуда такое благодушное настроение у Вовки. Давно пора было его женить, а то человек одичал совсем. Борется и борется с преступностью, словно у него других дел нет, честное слово!

— Ладно, Дуська, благословляю тебя как младшая сестра. А теперь нам пора идти!

— Куда это? — удивилась невеста.

— Ну… у меня же еще два адреса клиентов этой несчастной фирмы. Вот и навестим девушек. А вечером, когда придет Вовка, используем его хорошее расположение духа в корыстных целях!

Ксерокопия второго паспорта принадлежала девушке с красивым именем Олеся.

Жила Олеся на улице Вокзальной, в старом доме гостиничного типа. В подъезде без признаков домофона или, на худой конец, кодового замка невыносимо пахло кошками, а у самого входа лежало какое-то существо в лохмотьях, издававшее нечленораздельные звуки. Мы с Дуськой, поморщившись, брезгливо переступили через него, поднялись на третий этаж, и я решительно позвонила. Дверь долго не открывали. Наконец, после третьего звонка, на пороге появилась заспанная девушка лет двадцати — двадцати двух.