Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

– В Пнево или Кронино?

– У башковитых – реже.

– А почему?

– Вечно такие важные, такие надутые, такие занятые…

Точно подмечено.

– Скажи, Ксюха, а пневские женщины тоже страдают от непорочного зачатия?

Ну и формулировочка, блин.

– Почему страдают и почему непорочного?

– Вразуми дурака.

– У нас каждая баба скажет – это над нами экскремент.

– Эксперимент.

– Я и говорю – экспермент проводят.

– Кто?

– Ученые.

– Какие именно?

– Из говна толченого.

– Из какой шараги?

Всплыло же словечко.

– А мне почем знать?

– И вы так спокойно об этих экспериментах говорите?

– Деньжата платят регулярно, жилье на загляденье, мужики налево не бегают… Разве плохо?

– Хорошо.

– А еще такой, блин, кайф от ихнего эксперимнального образца!

– Робот, что ли?

– Сам ты робот – я что, настоящий член от механического не отличу?

– Значит, человек?

– Только я бы на твоем месте, Диня, не задавала глупых вопросов.

– Почему?

– Целей будешь.

В самую точку.

– Спасибо за добрый совет.

– Не за что.

– А можно пару слов без протокола? Как оно протекает, таинственное зачатие, с точки зрения вашего личного опыта?

– Диня-Динечка, можешь поверить мне на слово. Я по молодости лет на трассе подрабатывала, с дальнобойщиками. Так вот, ни один даже самый злоебучий мужик не доставлял мне такого кайфа. Помню – засадил, а кто – нет. Да какая разница! Сколько раз придет, столько и дам. Только наши бабы говорят, он беременную ни за что повторно не покроет.

– А Чапа?

– Что Чапа?

– Он лаял когда, извините, вам… вам…

Я перебирал жаргонизмы, доступные пониманию одомашненной путаны, но не знал, на каком остановиться, чтобы не обидеть бывшую мастерицу глубокого минета и прочих кабинных утех.

– Да не стесняйся, глупыш. Хочешь, дам в задницу или отсосу по-быстрому? Совершенно бесплатно, даже колбасы не потребую.

– Но…

– Боишься заразу подхватить? Да я каждый месяц проверяюсь. Как-никак, в столовой надрываюсь, калькулятором.

– Кем?

– Продукты выдаю, строго по норме. У нас же только варежку разинь – все слямзят.

– Как-нибудь забегу на досуге, – соврал я и добавил для убедительности. – С пузырем.

– Не вздумай шампань тащить или коньяк клоповный.

Проверенная калькуляторщица заученным движеним задрала подол, демонстрируя бритость и ухоженность высоко расположенного лона.

– Водяру, понял?

– А тем, кто в положении, водка, наверное, вредна?

– Этим мальцам…

Ксюха похлопала по вздувшемуся животу.

– Ни хрена не сделается.

– Водка так водка.

– Да не придешь, обманешь…

Богиня оправила платье.

– И правильно сделаешь, все равно не сможешь, как тот.

– Но у меня… у меня…

Я нарочно потупил взор, чтобы точно сойти за импотента.

– Так ты давно у нас околачиваешься?

– Неделю, – соврал я.

– Ну, значит, извини, ошиблась адресом.

– А все-таки интересно про Чапу…

– Да не лаял, не лаял он, когда мне впендюрили!

– Точно?

– Точнее не бывает.

Вернулся песик, когда-то не отреагировавший на пневского сношателя.

– Ах ты, умница!

Я отправил собаченции добавку.

– Скажи-ка, хотя бы по-собачьи, почему не гавкал, когда хозяйку насиловали?

– Чапа обычно не лает на тех, кто его прикармливает.

– Тогда можно, я вам всю колбасу оставлю?

– Свежая?

– Попробуйте.

– На закуску – в самый раз!

– Так я пошел…

– Счастливо.

Пневские мамаши, завидев чужака, показывали раздобревшие спины и распущенные бездиетные задницы.

Родила – а теперь хоть трава не расти…

Но вот среди ребячьего писка, визга и плача, среди бабской лопочущей белиберды и беспорядочного нестройного лая обозначились уверенные мужские голоса.

Я прибавил шагу.

На проезжей части, зажатой с обеих сторон покосившейся рабицей, торчал электромобиль – с двухместной кабиной, украшенной славянской вязью из двух Эс и кузовом, оборудованным краном для подъема средних тяжестей.

В кузове конопатый парень в оранжевом комбинезоне спорил о чем-то с чернявым в аналогичном комбинезоне.

– Эй, парни, чего раздухарились? – сказал вдруг кто-то невидимый.

Голос с неба прозвучал четко и повелительно.

Голос с неба был мне знаком.

Этот саркастичный глас я уже слышал однажды.

Он, без сомнения, принадлежал тому ироничному типу в плаще, который скрыл от меня лицо за капюшоном.

Миновав грузовик, я узрел наверху лестницы, поставленной рядом с яблоней, старшего садовода.