Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

– Вроде.

– Ну так развей идею до логического конца.

Даже четверть генерала была по-прежнему въедлива.

– Алексей Николаевич, допустим, что от Летуна рождаются гении-экстрасенсы, а от Повара – маньяки убийцы, садисты, мазохисты и фюреры.

– Вполне рабочая гипотеза.

– Значит, надо просто по генетическому анализу разбить всех рожденных в Садограде на две разные группы.

– А если к Повару и Летуну добавится еще кто-нибудь типа снежного человека или пещерного медведя?

– Ну, медведь – это слишком.

– А если хищника выдрессировали насиловать женщин?

– Алексей Николаевич, здесь же не цирк, а флагман продовольственной безопасности.

– Тогда перейдем к практическим рекомендациям.

– Давно жду.

– Сложный в Кронино женский контингент, сложный. Почему бы тебе, Денис, завтра не наведаться в Пнево? Там бабы попроще, без рефлексий и мистических комплексов.

– Великолепный совет, Алексей Николаевич. Если бы еще знать, где поимели Вампиранью, – в Кронино или Пнево?

– Диня! – раздалось на лестнице. – Динечка!

Не попрощавшись с генеральской дотошной четвертью, я, роняя чемоданы, дотянулся до шпингалета.

За дверью, мятая и растрепанная, загнанно дышала перегаром доцентша.

– Диня, мне страшно!

– Влияние избытка коньяка.

– Диня, там кто-то смотрит в окно из сада!

– Повар?

– Не знаю.

– Или Летун?

– Мне, Диня, не до шуток!

– Ладно, разберемся.

Так и не закончив подведение скупых итогов, я отправился на первую засаду.

Неужели этой ночью кто-то с прямостоящим членом пожалует к доцентше?

Доцентша быстрехонько уснула в постели, спрятавшись с головой под одеяло.

Я занял пост на узкой оттоманке.

Оба окна, выходящие в сад, просматривались отлично.

Впрочем, я не надеялся на сексуальный визит ни Повара, ни Летуна.

Это все коньяк.

Коньяк…

И засада начала плавно и неумолимо преображаться в абсурдную дрему.

В аквариуме с подогревом болтаются на поверхности двенадцать правительственных телефонов, и лишь мобильник, выбулькивая марш аквалангистов, ныряет в кафельную бездну.

Чучело Повара слезает с кола и пытается усесться на офисный стул с неотрегулированной спинкой.

К Повару, идущему на посадку, неумолимо подкрадывается сантехник с разводным ключом наперевес.

За мордосплющенным сантехником, ощерив беззубый рот, пристраивается дантист.

За щековырванным стоматологом занимает очередь старший садовник с проржавевшим от крови секатором.

За исполосованным садоводом тянется продавец велосипедов, поигрывающий фыркающим насосом.

Чучело хлопает балахоном и стучит большой ложкой о большую вилку.

Под бледным потолком закладывает вираж и пытается слить на спящую доцентшу всю нереализованную сперму.

Утопленник блаженствует в аквариуме, и вуалехвосты слепо тычутся в генитальныйкирпич, усеянный плодовыми слизняками.

За бегунами в яблоках гоняется амбал с битой.

По спальне шатается, скабрезно выражаясь, шут с королевскими замашками.

Люстру заменяет полная луна, питающая экстрасенсов гипнотической энергией.

Верховная Жрица отдается на столе для пинг-понга Воину Скелетов, потеющему в тяжелых, неприспособленных для совокупления латах.

Падающая Башня кружит у изголовья, выбирая момент для решающего обрушения.

Восьмерка Пентаклей вращается над левым загрубелым соском доцентши вечным пропеллером.

Колесница, дребезжа мотором не внутреннего сгорания, идет на обгон спущенного Колеса Фортуны.

Висельник заглядывает в окно.

В окно заглядывает Висельник.

В перегарной темени портьера угрюмо хранила верность ночи.

Зато неприкрытый фрагмент окна семафорил о подкравшемся утре.

Сны развеялсь…

А заглядывающий в окно типус остался.

Висельник?

С фиолетовым прикусанным языком.

Повар?

Махающий ложкой и угрожающий вилкой.

Летун?

Соленый от пота и провонявший яблоками.

А может, чихающий генерал пришел на помощь?

Я медленно сполз с оттоманки на пол.

Потустороннее существо не подозревало, что рассвет выдал его с потрохами.

Я осторожно передвинул фотоаппарат за спину.

Смотри, гад, смотри, – фиг что расслепуешь.

Я совершил маневр по-пластунски в сторону двери.

Теперь снаружи не увидеть, что делается внутри.

Удачно покинул спальню.

Главное – тихо-тихо.