Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

Подожду, как и вчера, снаружи.

Ну, а Святых Себастьянов заменят бдительность и реакция.

С каждым новым заходом расстояние между каменным завалом и пещерой казалось мне все короче и короче.

Лосиную мину перед входом в пещеру никто не потревожил – она просохла, взялась темной корочкой, но по-прежнему таила неприятность.

Правда, благоухание превратилось в легкое хвойное амбре с примесью можжевелового нюанса.

Терпимо.

Генерала я вызывать не стал – ни с погонами, ни без.

По-моему, ему прошлой ночью досталось изрядно.

Остается полуночное выяснение отношений с комариными эскадрильями.

Пришел бы хоть на минутку Повар и рассказал бы, как его взбесила муха в борще…

Опять эта дохлая муха.

Но ведь есть в этом лесу, кроме гадливых лосей и ненасытного комарья, более привлекательные фигуранты.

Вечерняя скука обещала не менее тоскливую ночь.

И вдруг я услышал, как треснула ветка.

Кто-то двигался со стороны муравейника.

Я направил объектив президентского аппарата на сектор возможного появления вероятного противника.

На тропе, ведущей к пещере, мелькнул не шерстистый носорог, и даже не саблезубый тигр, и не медведь бурый в крапинку – а человек в капюшоне.

Сейчас он выйдет из тени на поляну, залитую багровостью заходящего солнца.

Сейчас выйдет.

И вот я наконец-то узрел истинное лицо приближающегося типа.

Это был старший садовод.

Я почему-то снова вспомнил о мухе в борще.

Но и борщ, и муха, и радость скорой встречи махом испарились.

За Юродом появился еще один человек в капюшоне, и тоже с изуродованной рожей.

Так, значит, вечерний сбор жертв Повара?

И я не ошибся.

Показался третий «красавец».

Старший садовод, дантист и продавец велосипедов пришли мстить Повару?

Когда показался четвертый урод, мне захотелось срочно вызвать генерала на консультацию.

Это же мертвый сантехник пожаловал.

Когда – пятый, я просто мысленно выматерился, и довольно крепко.

При выходе на поляну шестого захотелось чего-нибудь прохладительного и в большом объеме.

От седьмого повеяло чем-то иррациональным и абсурдным.

Я вгляделся попристальней в прибывших уродов.

Хари у всех были одинаковые и сделаны под старшего садовода.

До меня наконец доперло – семеро Юродов могли означать лишь одно: я увидел обыкновенный маскарад.

Только зачем?

По крайней мере, засада принесла результат.

Кремль мог быть удовлетворен моими стараниями.

Значит, комарье не зря кормил…

А семеро в масках образовали рядом с лосиным дерьмом полукруг.

Я решил досмотреть представление до конца и только потом выдать положенные аплодисменты.

Кремлю тоже не помешает маскарадный триллер.

Семеро разом скинули плащи.

В руках первого задергался живой, но крепко связанный кролик с яблоком в пасти.

У остальных шести в руках блеснули сукровицей заката хирургические ланцеты.

Явно готовилось групповое жертвоприношение.

Но прежде чем начать кромсать несчастного кроля, семеро неожиданно спустили штаны до пяток.

Вместе с трусами.

Задницы были явно мужского склада.

И кое-какие причиндалы, угадываемые в сумерках, тоже не вызывали сомнения.

Ближний ко мне эксгибиционист показал щуплый профиль своего болтающегося члена.

Я чуть не сказал волшебного слова:

– Не мэнээс!

Да, я узнал по случайно предъявленному «документу» того стукача-любителя, который на фуршете все пытался заложить Самсонова.

Интересно, анонимка, составленная из газетных вырезок, ушла к прокурору?

Вялый пенис и бесполезная мошонка повернулись к обреченному кролику.

Теперь, по крайней мере, я знал, как действовать в дальнейшем.

Шестеро ланцетов одновременно вонзились в жертву.

Я отвернулся от кроличьих мук.

Но Кремль получил всю картину в полном объеме.

Отсчитав ровно шестьдесят секунд, я вновь приступил к визуальному контакту.

Семеро в масках усиленно смазывали кроличьей свежей кровью то, что у них отказывалось стоять и работать.

Итак, вместо насильников-рецидивистов я получил сумасшедших импотентов из ученой среды.

Но поговорить с почти завербованным стукачом все равно необходимо.

Масконосцы и кровомазатели понесли жалкие останки кролика в муравейник.

Стукач шел последним, и умыкнуть его хилость не составило никакого труда.

Импотент со стажем и не пикнул.

Узнал и мой грозный взгляд, и увесистый кулак.