Фредерик Дар - Путешествие с трупом

– Если этот препарат еще может подействовать, – объясняют они, – мы получим результат в течение часа.

Медсестра сходила за стульями для всей компании, и мы рассаживаемся вокруг адской машины, ловя через стекло возможные реакции малого.

Я пользуюсь этим, чтобы спросить моего местного коллегу

– Вы отправили фотографию и отпечатки этого человека в службу идентификации?

– Да, но на него ничего нет.

– Вы нашли какой-нибудь его след до приезда в отель?

– Никакого. Он приехал на частной машине. Водитель остановился на некотором расстоянии от отеля. Машина черного цвета Но все было настолько обыденно, что швейцар не может припомнить ее марку.

– А за время проживания в гостинице его никто не навещал?

– Нет.

– И никто не звонил?

– Никто.

– Короче, он словно с луны упал?

– Примерно так.

– Вот только он не упал с луны. Вы сообщили газетчикам его заглавие?

Он смотрит на меня совершенно ошеломленный.

– Его... что? – переспрашивает он.

– Его фамилию! А фото?

– Нет, мы сохранили все в строжайшей тайне. Когда мы обнаружили эту бомбу, то поняли, что дело серьезное.

Естественно, они побоялись рисковать. Меня даже устраивает, что они оставили дело нетронутым.

– Внимание, – говорит мне один из врачей. – Он приходит в себя.

Тип действительно открыл глаза.

Он моргает, и его взгляд останавливается на лицах, склонившихся над ним.

Он открывает рот, но оттуда не выходит ни единого звука. Он хочет что-то сказать, но не может.

Думаю, мне предстоит непростая работа. Смотрю на лысого врача.

– Он проявляет все реакции, на которые вы надеялись?

– Да, – отвечает он мне.

– Он может проявлять их лучше?

– Не знаю... Надеюсь, что да...

Я размышляю и говорю себе, что если субъект находится в своем уме, то на мои вопросы может отвечать глазами – моргая.

Беру микрофон и подношу к губам.

– Вы меня слышите? – спрашиваю я.

Больной не шевелится. Его взгляд останавливается. Должно быть, обдумывает вопрос. Ему требуется время, чтобы понять его смысл и осознать, что обращаются к нему.

Я секунду жду.

– Если вы меня понимаете, – продолжаю я, – просто опустите веки

Мы ждем, не сводя глаз с ящика, сохраняющего жизнь человека, как лампа сохраняет жизнь пламени.

Вдруг псевдо-Клюни слабо моргает.

– Понял, – констатирую я.

Я стараюсь формулировать вопросы так, чтобы он мог отвечать «да» или «нет».

– У вас был приступ полиомиелита, – говорю, – вы находитесь в «стальном легком» понимаете?

Новый взмах ресниц.

Странный допрос. У меня такое ощущение, что я участвую в фильме ужасов.

– Вам стало немного лучше, но, возможно, это ненадолго. Короче, мы не можем быть уверены в вашем выздоровлении. Поэтому, если вы хотите кому-нибудь сообщить, что с вами случилось... Вам есть кого предупредить?

Он остается неподвижным. Светло-голубые глаза ничего не выражают; видят они меня или уже нет? Судя по их странному блеску, это весьма сомнительно.

Думает ли он? Доходит ли до него смысл слов?

Я поставил успех всей партии на этот вопрос... В таком состоянии он вряд ли понимает, что я полицейский, а доносящиеся до него слова являются официальным допросом.

– Кого надо предупредить?

Если умирающий сумеет ответить на этот вопрос, я смогу начать расследование, дойти до истока...

Это самое главное. – Кого надо предупредить?

Тут я замечаю, что он физически не может ответить на этот вопрос, поскольку не в состоянии говорить,

Он может отвечать только «да» и «нет».

Надо найти систему...

– Вам есть кого предупредить? Он моргает.

– Женщину?

«Да», – отвечает он, опуская веки.

– Она живет в Страсбуре? Неподвижность.

– В Париже?

Неподвижность.

Черт, не могу же я перебирать все города мира!

– Она живет во Франции?

Это слишком обще, но что делать?

Он отвечает утвердительно.

– Хорошо... В большом городе?

«Да».

Мне все больше и больше кажется, что я играю в «города». Но эта не игра, а трагедия.

Врачи, медсестра и полицейский следят за перипетиями этой реальной драмы с двумя персонажами, из которых говорит только один.

Все напряжены и нервничают больше, чем если бы присутствовали при сложной хирургической операции.

– В большом городе на востоке? Неподвижность.

– На юго-востоке? Неподвижность.

– На юге? Взмах ресниц.

– В Марселе? Неподвижность.

– В Ницце? Неподвижность.

– В Канне?

Он моргает.