Фредерик Дар - Лотерея блатных

Открываю дверь бистро. Хозяин в синем фартуке на животе толкает речугу. Полупьяные, клиенты слушают его. А он говорит, что такие перестрелки характерны для квартала... Это уже четвертая за тридцать два года (из них четыре при оккупации), что он держит бистро.

– Вы не знаете, что именно там произошло? – обращается он ко мне.

Я сажусь на свободное место.

– Одни люди стреляли в других... Принесите мне рому и не волнуйтесь из-за этого!

Обидевшись, он с неохотой обслуживает меня. К счастью для его челюсти, он не ворчит, а то я в таком состоянии, что не смогу стерпеть брюзжание.

Я успеваю выпить один за другим четыре стакана рома, прежде чем появляются мои помощники. У них тоже усталый вид.

– Стакан красного! – решает Берюрье.

– А мне белого! – заказывает Пино из чувства противоречия. – У тебя на лице кровь, – говорит он мне. – Ты ранен?

Я вытираюсь платком.

Я им благодарен за то, что они не забрасывают меня вопросами.

Мы молча пьем, а хозяин и посетители с уважением смотрят на нас. После появления Берю, пришедшего с автоматом в руке, они наконец поняли, что мы не просто выпивохи.

Когда я снова чувствую себя в своей тарелке, то говорю дуэту, сопровождающему меня:

– Типа, что сидел в машине, в блатном мире звали Меме Греноблец.

– Я его знал, – отвечает Берю. – Я брал его в пятьдесят третьем, когда еще работал в криминальной полиции. Кража со взломом...

– Этот парень был сообщником Падовани по делу с головой... Перед тем как загнуться, он мне сказал, что труп спрятан на Лионском вокзале...

– На Лионском вокзале! – бормочет Пино. – Надо бы поискать в камерах хранения. Обычно именно там прячут расчлененные трупы.

Берю вторит ему и начинает вспоминать громкие дела, начавшиеся или закончившиеся в камере хранения...

– Вместо копания в воспоминаниях лучше съездить на место, – перебиваю я его.

– Одну секунду! – умоляет Пино. – Я хочу выпить теплого вина, чтобы немного взбодриться... От этой погони у меня отнимаются ноги.

Даю ему запрошенную отсрочку. Берю пользуется моментом, чтобы заказать себе сандвич, а я иду звонить в «Серебряный берег» Бертье...

Старуха за стойкой по-прежнему на своем посту. Можно подумать, что она проводит там круглые сутки!

Она подзывает моего коллегу.

– Добрый вечер, господин комиссар, – почтительно здоровается он. – Ничего нового. Та молодая женщина действительно попыталась выйти, но я попросил ее оставаться в ее номере, и она не настаивала...

– Кретин! В настоящий момент ваша киска находится на улице Токвиль в виде жмура... Спросите у дирекции, есть ли в гостинице второй выход... И подучитесь вашей профессии!

Я вешаю трубку, оставив его сгорать от стыда. Берю доканчивает свой сандвич. Без зубов!

– Ты похож на боа, – замечаю я.

– Что поделаешь, – извиняется он. – Волнения разжигают во мне аппетит.

– Ты роешь себе могилу зубами!

– Это менее утомительный способ, чем все остальные, – смеется Толстяк. – И не говори мне о зубах: они у меня в кармане!

– Ну, ребята, в путь, на вокзал! Мои партнеры со вздохом встают.

В камере хранения Лионского вокзала начинается большой шухер. Служащий, судя по его припухшим зенкам, до нашего появления дрых между двумя чемоданами.

Мы ему объясняем, кто мы и что ищем. Тогда он протирает моргалы, прогоняя последние остатки сна, и сам организует поиски. Мы решаем обращать особое внимание на самые большие вещи и пускаем в ход свое обоняние, которое у простых смертных обычно развито слабо.

Если б вы могли нас видеть, ребята, то купили бы билеты на это представление! Пинюш на четвереньках обследует нижние полки. Он нюхает на Манер собаки-ищейки, и его глаза двигаются в такт движениям его носа. Берю просто приклеивается своим хоботом к чемоданам, лежащим на полках. Он глубоко вдыхает, закрывает глаза, качает головой и переходит к следующему. Что же касается меня, то я действую иначе – взвешиваю чемоданчик, прежде чем к нему принюхиваться. Я знаю, сколько может весить человеческое мясо!

Вдруг Толстяк издает дикий вопль:

– Тут, ребята!

Мы подбегаем. Речь идет о деревянном ящике размером со средний чемодан. Воняет он так, как все бойни Ла Вилетт в жаркий день.

Замка на нем нет, а два ремня, закрывающие его, мы расстегиваем без труда. Нашим взорам предстает залитое кровью белое белье. Страшная вонь усиливается.

– Мы нашли, что нужно! – предупреждает Пино.

– Спасибо за информацию, – усмехаюсь я. – Надо залепить ноздри воском, чтобы не понять это.