Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Бега (пер. Л.Стоцкая)

– Шутишь! Вся эта мафия? И не сели?

– Куда там, только этот убийца сидит…

– Да что вы такое болтаете, два-три сидят! Убийц все-то двое, один убил Дерчика, а второй – акула бизнеса, что тут всем заправлял…

– Так уж после убийства не вылезет сухим из воды?

– …один такой щербатый, страшно ругался, что все жульничество, а я ему говорю, что кабы он не поставил на Смуглянку, так говорил бы, что все по-честному…

Юрек приехал и потребовал, чтобы я ему все объяснила в вопросах этой аферы. Я кратко пересказала ему все самые важные моменты и выразила свои сомнения насчет Бяласа. Он поддержал меня во всем.

– На всякий случай я на него тоже поставил, но странно на него все остальные как-то ставят. Все зависит от того, в какой кассе…

– Дай открывалку, – потребовала Мария.

– А мы что, обязаны пить теплое пиво? – запротестовала я. – В буфете холодное, из холодильника!

– Я из холодильника не могу, у меня сразу ангина начинается. Если бы кастрюля под рукой была, я бы его погрела.

– Гретое пиво – ради Бога, это вполне цивилизованный напиток. Или горячее, или холодное. Только теплое – пакость.

Пан Здись снова примчался с цветами. Принес он их дамам в честь разгаданной тайны преступления, поскольку о том, что поймали Василя, знал уже весь город.

– В четвертом заезде Этюд станет сенсацией! – оповестил он нас.

– Разве что вы с треском взорветесь, – немедленно возразил Вальдемар. – Весь ипподром поставил на него!

– Весь ипподром, извините-подвиньтесь, поставил на Отчаянного!

– Вы путаете, – ласково возразил полковник, – не люди на Отчаянного ставят, а ставят отчаянные люди…

– …а эту Кшиську обязательно пропустят, потому что она – протеже Сарновского, – услышала я голос за барьерчиком. – Она еще до конца сезона старшим учеником станет…

– Ученик Майер – это парень или девушка? – спросила пани Ада, но ответа не получила, потому что это было тайной для всех.

– Опаздывают! – сказал пан Рысек. – Уже на шесть минут.

– Ну, вот и я здесь, – сказал Метя, усаживаясь за спиной Марии. – Я успел все поставить. Можно давать старт.

Старт дали, словно этого и ждали. Завыл рупор. Лошади на противоположной прямой потянулись к старт-машине. Появился пан Эдя.

– Репу уже выпустили, и сегодня, говорят, все его лошади выигрывают! – немедленно поделился он новостями.

– Ну, скажи ты, как Бялас может тут проиграть? – спросила Мария. – Эта лошадь на порядок лучше.

Минутой позже Бялас продемонстрировал нам искусство великого класса. Он даже не просидел на старте, но только почему-то оказался в сторонке от кучи лошадей, потом стал поворачивать на большой дорожке, а затем начал назойливо пропихиваться через остальных. На прямую он вышел, плотно окруженный остальными лошадьми со всех сторон, потом попытался якобы пробиться вперед, это, ясное дело, было невозможно. От первой лошади к этому моменту его отделяло корпусов двадцать пять.

– Ты смотри, что делает, гад! – выдохнула Мария.

– Смотрю с восхищением, – заверила я. – Ты не знала, как Бялас может проиграть? Вот он тебе и показывает. Это талантливый жокей…

Метя вернулся снизу после звонка на следующий заезд и возмущенно упрекнул меня в том, что я неточно рассказываю. Я пропустила разные подробности, которые наверняка находятся в показаниях обвиняемых и свидетелей. Например, Гарцапский…

– Метя, а ты снова соврал? – подозрительно перебила я. – Ты же говорил, что Гарцапского не знаешь!

– Я уже успел про него столько услышать. Кроме того, оказалось, что я знаком с теми, кто его знает. Он, как выяснилось, был самым доверенным сообщником Василя. Оказалось, что Дерчика они вовсе не хотели убивать, планировали только страшенный мордобой, а труп им спутал все карты. Оказывается, после убийства Завейчика Гарцапский его оплакивал горючими слезами, потому что никак не ожидал от Василя настолько энергичных действий, и я знаю, почему он хлопнул себя по лбу тогда на Аргентинской улице. А ты знаешь?

– Знаю.

– Тогда почему нам не сказала? – спросила с упреком Мария и начала разливать пиво в стаканы.

– Да просто забыла в суматохе вам про это рассказать. Он признался, что это было сделано специально. Он издалека увидел Завейчика в его машине, решил, что ему надо сообщить об этом Василю, и притворился, что совсем не замечает Завейчика. Демонстративно хлопнул себя по лбу, словно что-то сделать забыл, и вернулся. Чтобы позвонить Василю.

– Все в точности сходится, – подтвердил Метя, – именно так он сказал моему знакомому еще до ареста…