Таня Танк - Няка

…Когда Ульяна скончалась прямо в клубе, Кирилл в шоке прибежал к своему «Марку». Брусникин ужаснулся, впал в ступор, затем прослезился…

– Какой кошмар, – всхлипнул он. – Порок сердца? Острая уремия? Это такая потеря для российского… да что там, мирового кинематографа… А где бутылочка?

– Ой, – растерялся Кирилл. – Прости, я так суетился, пытаясь спасти Ульяну, что совершенно забыл про бутылку… Это смертельно?

– Как сказать, – двусмысленно усмехнулся Максим. – Я же говорил, что бутылки нужны для отчетности. Взгреет меня, конечно, академик Качалин…

– Я тебе завтра принесу парочку, у меня в тренерской отложены…

После смерти жены Брусникин намеревался навсегда исчезнуть из жизни Казаринова. Не тут-то было. Через пару дней, направляясь в Колдобино, Максим заметил, что за ним неотвязно следует темная иномарка. В темноте он не мог разобрать, кто сидит за рулем. Почувствовав неладное, он прибавил скорость. Но преследователь тоже надавил на газ. Тормознув у въезда в деревню, Брусникин вышел из машины. В кармане он, точно эспандер, ритмично сжимал рукоятку ножа.

– Кирилл?! – его удивлению не было предела, когда из «Форда» появилась атлетичная фигура тренера. – Зачем эти гонки преследования? Что ж ты не позвонил?

– Я звонил… но ты трубу не брал…

– Что тебе нужно? Как ты меня напугал!

– Марк… я не знаю, зачем ехал за тобой… вернее, знаю… я не могу думать ни о ком другом после того, как ты накрыл мою руку своей… а когда ты обнял меня в кафе…

У Брусникина все внутри словно огнем обожгло: от необычайно острой смеси любопытства и радости.

– Я, может, неправильно тебя понял… – завел он.

– Все ты правильно понял, – Казаринов сделал к нему шаг. – Я чувствую, что ты в теме.

– В какой еще теме?

– Будь настоящим мужиком и признайся наконец хотя бы сам себе, – и Кирилл, выделяя каждое слово, произнес: – Мне. Не нужны. Эти. Целлюлитные. Дуры.

Брусникин нервно всхохотнул:

– Ты прав, целлюлит мне как-то не очень.

– Мне. Не нужны. Эти. Тупые. Самки, – Казаринов взял его за руки. Кругом было темно, но Максим каким-то чутьем понял, как расширились зрачки его визави.

– Они мне и в самом деле безразличны, но…

– Мне. Нужен. Только. Ты, – и Казаринов сильно, но вместе с тем очень нежно, обнял Брусникина.

Максим слабо трепыхнулся в его объятиях, но тут же затих. Ощутив на губах мужской поцелуй, он понял, что интуиция его не подвела: это было именно то, чего он искал последние 17 лет. То, чего так хотел, но боялся себе позволить.

Явившись к милому другу на следующий день после его капитуляции, Кирилл развернул перед ним постер с молодым Киану Ривзом.

– Как вы похожи, – прошептал он, волнуясь. – Я всю жизнь искал такого, как он. Но ты гораздо красивее, морковка (так он ласково прозвал «Марка»). И теперь над моей кроватью будут висеть только твои фотографии.

– А вот этого не надо, – Брусникина бросило в холодный пот. – Верни лицедея на место.

Казаринов пожирал его вожделеющим взглядом.

– Я так хочу, – капризно протянул Максим и тут же ужаснулся себе: именно таким тоном с ним разговаривали его так называемые любимые женщины.

Брусникин считал дельце успешно обтяпанным. И даже шумиха, которую местная пресса подняла вокруг гибели Ульяны, его не взволновала. До поры-до времени. Вскоре Ревягина тревожно сказала:

– Угораздило же эту Кибильдит помереть в нашем клубе! Теперь проверяющие толпами ходят. И журнашлюшки тут как тут. Одна теперь у нас и днюет, и ночует. Все вынюхивает что-то. Как бы они нам бизнес не испортили…

– Да, неприятно. Значит, на время затаимся, – досадливо сказал Брусникин. – А что за корреспондентка?

– Зинка Рыкова из «Девиантных новостей». Босс на нее уже зуб точит. Думаю, скоро он прищемит ее любопытный рубильник…

А вечером примерно на эту же тему заговорил и Казаринов.

– Все, ухожу тренировать пауэрлифтеров! Если бы ты знал, морковка, как мне надоели эти жирные наглые бабы. Сейчас я типа тренирую одну журналистку. Так эта свиноматка мне уже вынесла весь мозг! А сегодня захожу за сумкой, а она в ней – прикинь! – роется. И чего надо?

– Как я тебя понимаю, – улыбнулся Брусникин.

– Тебя тоже достали эти жопастые твари?

– Да я уже устал от их навязчивости.

– И у меня недели не проходит, чтобы у какой-нибудь дуры трусы не взмокли.

– А сфоткай ее на мобилу, потом вместе поржем, – предложил разомлевший Брусникин. Так он впервые увидел, как выглядит его заочная противница.