Таня Танк - Няка

Еще через пару дней ему позвонила Ревягина.

– Макс, а, может, ну их, этих журналистов и проверяющих? Я работаю аккуратно. Почему из-за этой Рыковой мы должны лишаться денег? Мне без этого калыма хоть в петлю лезь. Три кредита плачу.

– Потерпи чуток, Марин. Скоро мы отобьем наши потери. Не надо лезть на рожон.

Но дилерша его не послушала.

– Макс, мне позарез нужен топмоделин, – позвонила она ему на следующее утро. – Хотя бы три пузырька. Ну очень надо!

– Я же предупреждал тебя, – прошипел Брусникин. – А тебе все неймется.

– Умоляю. Это постоянная клиентка, она не поймет, если я откажу. Успокойся, сделка произойдет за пределами клуба…

– Как зовут тетку?

Этот вопрос застал Ревягину врасплох. Секундная заминка решила ее участь.

– Разве мы не договаривались, что будем вести бизнес прозрачно? – жестко сказал Максим.

– Все прозрачно, – оправдывалась Ревягина. – Ее зовут Зина.

– Постой-постой. Зина? А это не та журналистка из «Девиантных»?

– Ну… допустим, – нехотя отвечала Марина.

– Да ты вообще страх потеряла! Из-за своей алчности подставишь и себя, и меня.

– Макс, не переживай, – заюлила Ревягина. – Уж я немного-то разбираюсь в людях. Эта Зинка полная дура. У нее мозгов не хватит просечь наш бизнес.

Условившись встретиться с Рыковой в девять вечера, около восьми Ревягина выскочила из «Аполло». Ей нужно было забрать у Брусникина товар.

– Ого, ты тачку купил! – удивилась она, когда безлошадный «коллега» (Брусникин оставлял свои «жигули» за пару кварталов до «Аполло») усадил ее в темный «Форд». На парковке было тесно, рассмотреть номера ей было трудно, да и не досуг. – Поздравляю. У нашего голубого золотца такая же. Ну, где там твои микстурки?

Вместо ответа Брусникин завел двигатель.

– Куда ты хочешь меня увезти? – игриво поинтересовалась Марина.

– Ко мне в лабораторию. Из-за всех этих дел я временно остановил производство. Но раз тебе срочно понадобилась продукция… Реакция завершится через полчаса. Топмоделин будет с пылу, с жару.

– Но у меня уже в девять встреча с клиенткой. Может, сдвинуть на час?

– Да не суетись ты, все успеется.

– Сейчас я за дубленкой сбегаю.

– Да некогда. Вот, накинь, – и Брусникин снял с себя новую красную куртку, подаренную на днях Казариновым.

…Когда Брусникин убедился, что навсегда угомонил неуемную бизнес-партнершу, он пожалел лишь об одном: что не придумал предлога, чтобы она сняла его куртку. Теперь придется фантазировать что-то, объясняя Кириллу, куда делся его подарок…

Съехав с Эмского шоссе на ближайшую проселочную дорогу, он зашвырнул сумку Ревягиной подальше в лес. Затем вернул машину к «Аполло», пересел в свою «Ладу» и порулил в Колдобино.

Спустя два дня он с неудовольствием обнаружил, что «Девиантные» пытаются раздуть сенсацию из гибели Ревягиной. Почему бы этой Зине не уняться? Надо подумать, как остудить ее пыл…

Тем временем Рыкова разговаривает с Алексеем Поповым, который обращает ее внимание на бутылочки с темной жидкостью.

– Паранойя, – тем же вечером крутил у виска Казаринов, эмоционально пересказывая «Морковке» случайно подслушанную беседу Рыковой и Попова. – Эта журнашлядь считает, что некоторые клиентки пьют подпольные микстуры. У этих клуш не мозги, а кисель.

Максим задумался еще крепче.

А через пару дней Казаринов сказал:

– Эта липучка требует с меня комментарий для своей дурацкой газетенки!

– А какой ей надо комментарий? Может, я найду кого, – предложил Брусникин.

У него мелькнула мысль: познакомиться с Рыковой. Под видом эксперта будет очень удобно выяснить, что она успела нарыть и как собирается использовать информацию. А заодно он внушит ей, что подпольная торговля препаратами – плод ее воспаленного воображения, и продолжая копать в этом направлении, она станет всеобщим посмешищем. Примеряя на себя роль эксперта, Брусникин взял очередной псевдоним – Михаил Бекетов. Он напечатал визитки, на которых указал несуществующие телефоны, по которым всегда было занято. Свою мифическую контору он «расположил» на окраине Эмска, рассудив, что Рыкова никогда туда не поедет.

Тем временем Казаринов рассказывает ему о подслушанном разговоре Рыковой и Мосягиной.

– Она просит, чтобы эта жирдяйка подписала свои показания. Прокуроршей себя вообразила!

– Показания? Что бы это значило? – Брусникин еле нашел в себе силы улыбнуться.

– Ну, она насела на эту Мосягину насчет отравы в бутылках и, видимо, та под пытками и оговорила себя! – расхохотался Казаринов.