Таня Танк - Няка

– Почему же с нулевой? Я ведь уже создал препарат.

– Считай это разминкой, студенческими забавами, – похлопал его по плечу Румянцев. – Конечно, когда ты оглядишься на новом месте работы и зарекомендуешь себя как толковый молодой специалист, то сможешь представить свою формулу на рассмотрение…

– Чтобы все пенки снял чужой дядя, а мне бы снисходительно вручили какую-нибудь почетную грамоту? – вспылил Брусникин. – Нет, я вложил в эту формулу всю душу и не могу дарить ее первому встречному.

Максим решил сам синтезировать и сбывать свое чудо-средство. Естественно, речь могла идти только о нелегальном производстве. Но он мечтал не о славе, а о сверхприбылях. То, что деньги потекут к нему рекой, сомнений не было. После случая с Надин он понял, что нет ничего такого, что остановило бы одержимого похудеть. На этих человеческих слабостях Брусникин и планировал построить свое благополучие.

Но, подсчитав расходы на открытие производства, он приуныл. Денег требовалось немало. А сырье? Он перелопатил горы литературы и теперь был настоящим экспертом по растениям со всех уголков света. Но их предстояло как-то добыть. А это тоже предвещало немалые расходы.

Все сходилось к тому, что ему действительно надо какое-то время поработать на фармацевтическом предприятии. Заработать денег, набраться опыта. Исподволь потестировать свои формулы на подвернувшихся под руку добровольцах. И только потом, создав базис, рвануть в бой.

Пообещав профессору Румянцеву, что будет работать над кандидатской, Максим по его протекции устроился в крупный холдинг «Панацея-Фарм». Работа увлекала его лишь постольку-поскольку. Весь жар души он бросал на домашние опыты. За четыре года Брусникин успел забраковать свое изобретение и разработать четыре новых, которые соответствовали его концепции: стремительная потеря значительного веса.

Все это время Максим вел затворнический образ жизни. Он предпочитал не замечать устремленных на него восхищенных женских взглядов. Когда ему делали намеки, притворялся непонимающим. Если говорили об интересе в лоб – отшучивался. Что касается мужчин, то Брусникин еще в 18 лет дал себе слово бороться со своими наклонностями, и пока стоически держался.

Ту энергию, что его сверстники тратили на развлечения, секс или семейные хлопоты, он расходовал на свой проект. С упорством фанатика Максим работал и в выходные, и по ночам. Он давно обходился пятью часами сна. Не ездил в отпуск. Жил в съемной комнатке за МКАДом. Его расходы были минимальны, и каждый месяц он умудрялся откладывать больше половины зарплаты.

В 28 лет за ценное рацпредложение его премировали поездкой в престижный подмосковный санаторий. Скрепя сердце, Максим потратился на новые плавки и пару футболок, закачал в электронную читалку кучу материалов со всевозможных фармацевтических симпозиумов, повесил на плечо ноутбук и отбыл.

– А теперь с пухлыми губками! Погоди, я шляпку сниму! Теперь давай я буду типа роковая! Мамуль, ну еще пару кадриков!

Возвращаясь с обеда, Брусникин невольно обернулся на капризный девичий голос. Поодаль, раскачиваясь на качелях, блондинка, по виду лет пятнадцати, позировала красивой худощавой женщине с фотоаппаратом. Словно задумавшись о своем, Максим скользнул взглядом по полным коленям, крутым бедрам и налитым плечам девушки.

– И что это вы так на меня уставились? – кокетливо крикнула ему толстушка и откинула назад растрепавшиеся белокурые пряди. – Мам, он в меня влюбился!

– Ульяна, прекрати немедленно, – одернула ее женщина. – Как ты себя ведешь? Это тебе не одноклассник, а серьезный взрослый мужчина.

– Ну уж и мужчина! Это молодой человек, причем, очень симпотный. И сейчас он нас с тобой сфоткает. У нас нет ни одной нормальной общей фотки.

Брусникин нехотя подошел к качелям.

– Какой ты няка! – блондинка вскочила с качелей. – Вблизи даже няшнее, чем издали.

– Ульяна! – еще строже произнесла женщина. – Что за фамильярность с посторонним мужчиной? Не обращайте на нее внимания, молодой человек, она у нас такая взбалмошная. Да еще этот затянувшийся переходный возраст…

– Ты женат? – откровенно поинтересовалась пышка, дерзко глянув ему в глаза.

– Нет, – улыбнулся Максим.

– А хочешь?

– Как-то не думал об этом…

– Мам, он мне нравится, – объявила Ульяна. – Я хочу выйти за него замуж. Мы будем очень красиво смотреться. У тебя свои такие черные волосы?

– Дочка, ты говоришь чепуху, – женщина схватила ее за локоть. – Тебе надо думать не о семье, а о том, как закончить школу.