Таня Танк - Няка

– Мало, мало, – бубнила она. – Где ты прячешь эту мочу? Почему даешь мне только три стакана? За неделю мне нужно сбросить еще десять кило.

– Больше трех я боюсь, – честно признался Максим. – Мне и за три-то стакана страшно, если честно. В этой моче, как ты ее называешь, содержатся очень сильные вещества. По сути, это яды.

– Красота требует жертв!

– Но не таких же, Надь. Никакой контракт не стоит твоего здоровья…

– Меня убивают не яды, а мое отражение в зеркале! Что может быть омерзительнее этих окороков? – и она защипнула руками валики на боках.

– Я бы на твоем месте подумал о коже, – важно заметил Максим. – Свежестью ты не пышешь. Мягко говоря.

Надин метнулась к зеркалу. С полминуты она критично рассматривала свое отражение. Да, носогубные складки стали более выраженными, а под глазами сгустились тени…

– А, ерунда! Замажем! Шпатлевка-то на что?

– Надь, у тебя скулы… – начал Максим.

– У меня аристократические скулы! – перебила его Надин. – Педрини назвал меня русской Стеллой Теннант! Я тебя очень прошу: налей мне еще стаканчик этой урины.

– Я боюсь за тебя, Надь…

– Хватит ныть! – взбеленилась она. – Где ты ее прячешь?

– Не скажу. Ты не в себе.

– Тогда… тогда… – Надин быстро обшарила комнату взглядом и подошла к столу. – Тогда я сейчас возьму этот нож и… и… прямо у тебя на глазах перережу себе горло!

– Ты свихнулась на своем похудении! – шагнул к ней Брусникин.

Надин молниеносно занесла нож:

– Не подходи!

– Быстро положи на место! – у Максима дрогнул голос.

– Что, щенок, наклал в штаны? – злобно расхохоталась Надин. – Где ты прячешь канистру с этой дрянью? Живо показал!

И она шагнула на него с тесаком.

– Надя, что с тобой? – Максим невольно сделал полшага назад. – Пожалуйста, не надо так шутить.

– Я не шучу! Раз, два, три… считаю до десяти! – и она поднесла нож к своей шее.

– Пять… шесть… Ну же, не толкай меня на грех! Семь…

Брусникин тронулся с места на счете «восемь».

– Здесь около двух литров, – сухо сказал он, поставив на стол банку с желтым раствором. – Это на неделю.

– На неделю? – визгливо расхохоталась Надин, но неожиданно перекосилась от боли и схватилась за сердце. – Я управлюсь за три дня.

И она один за другим выпила сразу два стакана снадобья.

…К концу недели она действительно похудела. Это признали все модели их агентства, когда за день до начала съемок увидели ее в гробу.

После трагедии с Надин модельный бизнес стал Максиму противен. При виде худых женщин у него к горлу подкатывал комок отвращения. Оставаться в Париже, чтобы работать официантом в третьесортных кафе по окраинам, он не хотел. В 20 лет Брусникин вернулся в Москву.

Он восстановился в институте и с головой ушел в учебу. До ночи пропадал в лаборатории, а выходные проводил в научной библиотеке. Ему не давал покоя вопрос: как усовершенствовать препарат, сгубивший Надин? Как сделать его менее токсичным и более действенным? Если ему это удастся, можно будет запатентовать средство, наладить производство, а там…

Да, а дальше-то что? Он задумался. В 18 лет, когда его подобрала Надин, его совершенно не манили материальные блага. Он грезил только о науке, только о формулах. Но сейчас, спустя два года в модельном бизнесе, Максим констатировал: его ориентиры дали крен. С подачи жены он полюбил брендовую одежду, посиделки в модных ресторанах, отдых на островах. Это была только видимость красивой жизни. Но чтобы обеспечить себе даже этот минимум, им с Надин приходилось принимать все без разбору предложения. Какие же усилия необходимо предпринять, чтобы получить большее? Ответ напрашивался один: наладить свой бизнес. Поэтому Максим и не вылезал из лаборатории. Он фанатично создавал препарат, который должен был его озолотить.

И этот препарат был синтезирован. Закончив вуз с красным дипломом, Брусникин заговорил о тестировании средства на добровольцах. Но был немало удивлен, когда его научный руководитель, профессор Румянцев, скептически заметил:

– Никто не позволит тебе тестировать неизвестную формулу на людях.

– Но это очень актуальная разработка! Ее ждут многие!

– Есть десятки эффективных апробированных препаратов, каждый год появляются новые…

– Но зачем же тогда я учился? Чтобы вечно прозябать на задворках?

– Чтобы влиться в какую-нибудь фармацевтическую корпорацию и там с нулевой высоты – я подчеркиваю, с нулевой – начать восхождение на вершину.