Элизабет Питерс - Проклятье фараона

– Ф-фу! – скорчила гримаску мадам, обмахиваясь платочком. – Будьте так добры, мистер Милвертон, вышвырните отсюда эту гадость и... умоляю, избавьте меня от ее знаков внимания! Где горничная?! – перешла она на крик. – Вечно ее не дозовешься! Бездельничает, вместо того чтобы...

В проеме двери возникла сутулая фигурка египтянки.

– Ну наконец-то! – раздраженно выпалила леди Баскервиль. – Что ты себе думаешь, Атия? Зачем впустила сюда это исчадие ада?

Судя по ошарашенному виду бедной женщины, английский она почти не понимала. Зато отлично поняла, что хозяйка гневается, и принялась взахлеб бормотать по-арабски, то воздевая руки к небу, то вытягивая к окну, откуда, по ее словам, и появилась кошка. Леди Баскервиль продолжала отчитывать горничную на английском, та в ответ стенала на своем родном, пока Эмерсон не положил конец этому представлению.

– Закройте шторы и ложитесь, леди Баскервиль, – сказал он, подхватив кошку на руки. – Спокойной ночи. Пойдем, Амелия. И вам пора отдыхать, мистер Милвертон. Ну и нелепица, – уловила я его последние слова.

В спальне Эмерсон отпустил кошку, та немедленно запрыгнула на кровать и начала умываться. Я присела рядом, осторожно погладила. Бояться я, конечно, не боялась, но кто их знает, этих кошек... Едва моя рука коснулась гладкой шерстки, Бастет перевернулась на спину и заурчала.

– Смотри-ка, – задумчиво протянул Эмерсон. – Такая поза у животных означает полное доверие. Она же совсем ручная. Удивительно, как ей удалось столько времени прожить без людей?

– Эмерсон! Она прямо от Армадейла! – осенило меня. – А что, если и нас к нему приведет?

– Дурацкий вопрос. Ты ровным счетом ничего не знаешь о повадках котов.

В доказательство Бастет вдруг обхватила мою руку всеми четырьмя лапами и впилась зубами в ладонь. Я уставилась на коварное создание.

– Прекрати сейчас же. Это что, еще один знак внимания? Мне он не по душе, так и знай.

Мои воспитательные меры всегда приносят плоды. Бастет виновато лизнула ладонь, вытянулась до немыслимых размеров, точно резиновая, в несколько плавных прыжков добралась до окна – и исчезла в ночи.

– Ничего себе. – На руке краснело два ряда ровных отметин. – Хорошенький способ проявить симпатию. Но животное очень умное, сразу видно. Может, нам за ней пойти, как по-твоему?

– Куда? И зачем, скажи на милость? Все кошки по ночам гуляют. Прошу тебя, Амелия, не развивай бурную деятельность. И без фантазий, ладно? – Эмерсон принялся расстегивать рубашку. Странное дело, на этот раз пуговицы удержались на месте. – Оставь кошку в покое. Пусть себе занимается... чем ей положено заниматься ночью. Нам, кстати, не мешало бы взять с нее пример.

Не мешало бы... но не удалось. Давно забытая усталость от целого дня раскопок пересилила, и мы оба уснули, едва забравшись в постель. Да так крепко, что ни один тревожный звук не нарушил наш каменный сон.

А между тем именно в эту ночь, незадолго до рассвета, сторож Хасан встретил злодейку с косой... и отправился в лучший из миров.

У нас не было ни малейшего шанса замять очередное свидетельство фараонова проклятия. Тело злосчастного Хасана нашел его приятель из домашней обслуги и поднял такой вой, что, пожалуй, и Хасан на небесах содрогнулся. Эмерсон без церемоний выскочил в окно и первым оказался на месте происшествия. Но и я не задержалась, так что спину улепетывающего во все лопатки плакальщика мы увидели вместе. Эмерсон даже не стал окликать беглеца (тот все равно не вернулся бы даже под дулом пистолета), а сразу же опустился на корточки и осторожно перевернул щуплое тело в грязно-серых лохмотьях.

В широко распахнутых мертвых глазах навеки застыло обвинение. Пусть Хасан при жизни и не вызывал у меня особенно теплых чувств, но такой смерти бедолага не заслужил! Я поклялась, что убийца не уйдет от возмездия.

Клятву я дала перед лицом Всевышнего и мужа. Второй этого благородного порыва не оценил.

– Ну вот, пожалуйста, – не поднимая головы, язвительно процедил Эмерсон. – Опять твои преждевременные умозаключения, Пибоди. С чего ты, спрашивается, взяла, что Хасана убили?

– Ас чего ты взял, что он умер своей смертью?

– Понятия не имею, как он умер, но и выводов, черт побери, не делаю! – Поднявшись с корточек, Эмерсон рассеянно прихлопнул комара. – У него на затылке шишка, так от этого не умирают. А больше ни царапины. Откуда же тогда столько мух?.. Проклятье! Теперь опоздаем на работу...

Жизнь в Египте течет медленно, смерть бедняка – явление обыденное. В любом другом случае представителей закона можно было бы дождаться только к вечеру. Но наша экспедиция была на особом счету. Пожелай я убедиться в той жгучей привязанности, которую к нам испытывал абсолютно весь Луксор, лучшего доказательства не нашла бы. Полиция появилась через каких-нибудь три часа!