Наталья Александрова - Сон в брачную ночь

– Значит, ты просто не понимаешь хорошего отношения, – мрачно проговорил «продюсер», – что ж, будем действовать по-другому! Запомни: завтра у тебя будет последний шанс! Если снова устроишь цирк – пеняй на себя.

– Позвольте мне, – послышался вдруг за спиной у Олега Олеговича полный ненависти женский голос. – Позвольте мне с ней поработать, она быстро отучится от своих фокусов!

Лола оглянулась и увидела служанку. «Женщина в сером» смотрела на нее горящими глазами и машинально сжимала и разжимала кулаки.

На этот раз Лола действительно испугалась: мерзкая тетка выглядела просто ненормальной! В ее глазах было столько злобы и садистского предвкушения чужой боли, чужого унижения, что по сравнению с этим все остальные Лолины страхи померкли.

– Потерпи, – отмахнулся от нее «продюсер». – Завтра она понадобится мне в приличном состоянии. А вот потом…

– Только не это, – испуганно вскрикнула Лола, попятившись и в ужасе глядя на служанку. – Все, что угодно, только не это!

– Ага! – ухмыльнулся Олег Олегович. – Вот мы наконец и нашли общий язык! Если ты не хочешь поближе с ней познакомиться, ты сыграешь завтра свою роль идеально и безо всяких фокусов! Иначе… – и он выразительно покосился на «женщину в сером».

– Я сделаю все, что вы скажете! – дрожащим от страха голосом проговорила Лола. – Только не отдавайте меня этой страшной женщине!

– Надеюсь, ты понимаешь, что сама себе навредила и у тебя больше не будет прежней свободы? – холодно произнес мужчина. – С этого момента ты будешь сидеть в своей комнате под домашним арестом!

«Значит, то, что было прежде, он считает свободой? – возмущенно подумала Лола. – Я так и так сидела в этой комнате под замком! А тем, что я успела немного осмотреться в доме, я обязана вовсе не его бесконечной доброте, а собственной ловкости!»

Мрачная служанка отконвоировала Лолу обратно в ее комнату. «Женщина в сером» шла позади, не спуская с Лолы глаз, и только покрикивала, как конвоир в тюрьме:

– Прямо! Налево! Направо!

Лола брела, понурившись и то и дело спотыкаясь. Она спиной чувствовала неприязненный взгляд служанки, но ничего не могла поделать. Она напряженно думала о своем положении и не могла найти из него выхода.

Одно только можно было засчитать в плюс: то, что она сегодня не подписала никаких бумаг и адвокат снова приедет завтра. Таким образом, она выиграла хотя бы один день. Неизвестно, правда, что это ей даст, но если бы она послушно исполнила волю липового «продюсера» и подписала бумаги, то можно не сомневаться – у нее не было бы и этого единственного дня.

«Скорее всего, они убили бы меня, как только старый адвокат покинул бы этот дом. А так я выиграла лишний день жизни… даже если я сама ничего не смогу сделать за этот день, не смогу выбраться на свободу – может быть, Леня поймет, что я в беде, и придет ко мне на помощь…»

Подумав о своем боевом соратнике, Лола еще больше расстроилась. Ведь она сама забралась в это осиное гнездо, в это бандитское логово, да к тому же все сделала для того, чтобы Маркиз не мог ее найти! Не оставила ему ни одного следа, ни одного намека, ни одной зацепки!

Она так обиделась на Леню за его шашни с неизвестной девицей, что оставила ему только злую, хамскую записку… сейчас вчерашняя обида казалась ей такой мелкой, такой смешной, такой незначительной… сейчас она, разумеется, поступила бы по-другому! Если бы она хоть намеком дала Лене понять, куда она уехала! Впрочем, она и сама этого не знала, когда писала записку.

Но, вспомнив, как Ленька сидел за столиком с той наглой, ухоженной особой, как он целовал ее ручки, как что-то нежно шептал ей на ушко, Лола поняла, что ее обида вовсе не смешна, и если бы она вернулась во вчерашний день, то наверняка поступила бы точно так же!

Но теперь ей оставалось надеяться только на Ленькину гениальность, на то, что он сам догадается, где ее искать, и сумеет вытащить подругу из этого бандитского логова.

Проходя по очередному коридору, Лола вдруг услышала за дверью настойчивый телефонный звонок.

«Ага, здесь есть телефон!» – подумала она и постаралась запомнить дверь и ее окрестности. Это оказалось достаточно просто: почти сразу они подошли к Лолиной комнате… точнее, к одиночной камере, в которой ей предстояло провести следующие сутки… возможно, последние сутки своей жизни.

Суровая служанка втолкнула ее в комнату и захлопнула дверь.

Лола прислушалась к ее удаляющимся шагам, на всякий случай выждала еще несколько минут и попыталась открыть дверь.