Фредерик Дар - Два уха и хвост

Утробистый оставляет язык богов.

— Пойду вытурю этого хама! — сообщает он.

И направляется по коридору, решительно поводя пузом.

Я слышу, как он тарабанит в дверь бронзильни и орет:

— Послушайте, вы, это уже переходит все границы!

Процесс надевания правого башмака у меня затянулся. Ты, конечно же, обратил внимание, что одна нога всегда больше другой (та же история и с некоторыми иными парными причиндалами). Сапожных дел мастерам следовало бы учитывать феномен и делать правый или левый экземпляр обувки слегка больше. Так можно будет попросить сорок второй с правым плюсом. Замечу мимоходом, что я сею идеи, вам остается лишь подбирать и использовать их, парни. Я щедр и бескорыстен.

Когда я вывязываю галстучный узел, в раздевалку закатывается лысый брюхан. У него глаза как велосипедные колеса, из бровей можно соорудить седло и руль.

— Вы еще не знаете? — трясет он языком. — Вы еще не знаете?

— Пока нет, — подтверждаю я. — Но буду знать, как только вы мне скажете.

— Тот тип передо мной…

— И что?

— Он умер. Не знаю, в конце концов, мне кажется, можно подумать… О черт, если это из-за ультрафиолета, я отказываюсь…

И он писает от потрясения на палас раздевалки.

Уоки-токи зудит. Матиас включает связь. Это Лефанже.

— Улитковод покинул жилище и катит к Парижу за рулем Гольфа GTI беловатого цвета с черным капотом. Я следую за ним.

Я наклоняюсь к аппарату и нажимаю кнопку передачи поверх пальца Рыжего.

— Ты один?

— Нет. Берюрье рядом со мной.

— А Пино?

— Остался на месте.

— Как только парень прибудет по назначению, сообщи, будем брать.

— Заметано.

Матиас кладет обратно прибор зелено-желтого цвета, по виду, для очень «больших осенних маневров».

— Похоже, что-то не склалось, господин комиссар? — подмечает наш проницательный.

— Я сыграл с одним типом шутку, она добром не кончилась.

Я пересказываю свое злоключение с Прэнсом и передаю удостоверение личности последнего.

— Он явно был сердечником. Ультрафиолет за такое время не мог его убить, — выносит диагноз мой сотрудник.

Он изучает фото и кивает олимпийским факелом, заменяющим ему голову.

— Его зовут не Прэнс, а Принтцер; это один уголовник немецкого происхождения. Он уже совершил два нападения на бронированные фургоны, один в Страсбурге, лет десять как, другой два года назад в Лионе. Кроме того его подозревают в организации многих нашумевших дел, оставшихся безнаказанными. Мозг, что ты!

— Как много ты знаешь, Ван Гог! По-твоему, он может быть организатором ограбления ГДБ?

— Это кажется очевидным.

В липовой ксиве адрес лежки указан как: 440, рю де Пасси. Скорее всего, он взят от фонаря, но все же следует убедиться.

— Не часто, однако, углы загибаются от эмболии, — блистаю я ослепительно, словно солнечное зеркало.

Чтобы навести на чердаке порядок, я приступаю к генеральной инспекции имеющихся данных. Все они разбросаны, как колода карт, выпавшая из самолета. Вот она целиком: америкосы, обутые группой международных террористов; пройдоха, у коего я увожу их чемоданчик с самым невинным видом и коий же сваливает потом из больнички; взломщики, выпотрошившие часть сейфовых ячеек при участии худосочных замухрышек жокейского стиля; служащая банка, глубоко тронутая умением господ урок проникать в потаенные места; главарь банды, склеивший ласты от сердечного приступа, когда его саркофагировали в течение четверти часа в бронзировальном аппарате. Все это производит на меня странное впечатление. Кажется одновременно наипростейшим и непостижимым, для разгадывания таким же трудным, как спряжение глагола surseoir [10] отсрочить (франц.) . В русском языке нет «passé composé» (сложное прошедшее время), так что затруднения простого француза с этим неправильным глаголом не очень понятны, но попробуйте употребить наш эквивалент в несовершенном виде — держу пари, не меньше половины скажет: «отсрачивать». (Сноска согласована с автором). — Прим. перев . в пассе композе (которое Его Степенство называет не иначе как пассе компосте).

Надо, однако, раскочегаривать паровоз. Похоже, новый профессиональный подход сбивает меня с толку, вот так история! Я еще не успел привыкнуть к этим новым методам, каковые сам же пожелал применить в момент великого экзистенциального бардака. Почему «экзистенциального», спросишь ты меня? А почему нет, отвечу я с тем знанием дела, которое приводит в восхищение всех моих подружек (равно как и знание конкретного дела, которое они сегодняшним вечером не доверили своим мужьям).