Оксана Обухова: Жена скупого рыцаря

И мыла. Все девять метров остекленных лоджий. Кстати, действительно прекрасно.

Привычка считать лишнюю копейку сидела в Музе неискоренимо, но несколько однобоко. Свекровь легко тратила деньги на обстановку (я еле отстояла старинные багеты на дедовских картинах, Муза собиралась обновить их позолотой), могла днями носиться по магазинам, подыскивая лампу, подходящую по интерьеру, выбирать вазочку или наволочку на думочку… Но деньги на хозяйство отпускала скупо, как жена пожилого рыцаря. Обстановка, меблировка и вазочки — необходимый антураж для жизни в заоблачных высотах. Все остальное — пустые прихоти.

Я и Миша по-прежнему не перечили маме. Мы хорошо помнили, как трогательно Муза вила гнездышко из старой мебели в новой спальне, понимали, как тяжело пожилые люди расстаются с манерами и стереотипами, и давали маме время.

На сегодняшний день метаморфоза почти состоялась. Напомни кто Музе о столе-трансформере, вначале не поймет, о чем речь. Когда человек пять лет уверяет окружающих, что жизнь провел, катаясь сыром в масле, он поневоле сам начинает в это верить.

Иногда мне становится интересно — хоть изредка, перед сном, Муза Анатольевна вспоминает, как пахала на трех работах, в одиночку поднимая сына? Как штопала старые колготки и считала, что, если хлеб намазан маслом, сыра уже не надо? Не знаю. Возможно, вспоминала. Но не вслух.

Подобная игра в маленькую ложь постепенно принесла в семью недомолвки, увертки, туманные оправдания. Покупая что-либо в супермаркете, мы с Мишей отдирали ценники от упаковок и уверяли маму, что не жалея сил и времени носились по оптовому рынку, торговались над каждой помидориной и экономили, экономили, экономили… А на самом деле сидели в кафе, пили кофе с коньяком и прикидывали время, отпущенное мамой на поездку до рынка и обратно.

Мишу эта игра умиляла. Матушку он обожал. И Международный женский день превращал в цирковой аттракцион.

Прошу представить. Утром Восьмого марта в спальню Музы Анатольевны заходят молодые Мухины. Впереди муж, у него в руках кофейный поднос с соответствующим набором, под мышкой зажат пакет с подарком. Сзади топчусь я с букетом белых хризантем (любимые Музины цветы, они белые и пушистые, и стоят неделями).

Поднос ставится на Музины колени, и начинаются поздравления:

— Это, мамочка, духи «Митсуко». Они польского производства, взял по совету нашей директрисы. А Тамаре Евгеньевне в этих вопросах, сама знаешь, доверять можно. Сказала, что никто подделки не учует, так и будет.

А между прочим, духи куплены в бутике на Кузнецком Мосту за невероятные деньги, но кто без ценника докажет. Я в этот момент вылезаю с букетом хризантем, и тема смазана.

— А это, мамочка, — Миша достает из-под мышки пакет и вытряхивает из него кардиган, только что освобожденный от фирменной упаковки, — кофточка. Симочка весь день по Черкизовскому ходила, выбирала.

Я стою сзади и ухмыляюсь. Шикарный кардиган куплен в бутике за сумму, троекратно превышающую пенсию Музы Анатольевны. Но свекровь ухмылки не видит, она выворачивает «кофточку» наизнанку и ищет пропуски на швах.

— Маргарите Францевне ты, мамочка, можешь сказать, что кардиган куплен в… — и заботливый сыночек называет действительный адрес магазина, — там висят точь-в-точь такие. Никто не отличит.

Получается круговорот лжи. Но все довольны.

Муза Анатольевна облачается в обнову и идет к Маргарите Францевне дарить очередную фарфоровую кошечку (у цековской вдовы внушительная коллекция статуэток-кисок). После ее дефиле по подъезду там два часа витает потрясающий запах дорогих духов.

Маргарита Францевна может оценить стиль кардигана, стойкость «Митсуко» и количество хризантем.

— Балуют вас дети, Муза Анатольевна, — устанавливая киску в шеренгу остальных, бормочет соседка.

Я только однажды заикнулась Мише, не пора ли это прекратить. Но получила в ответ такой недоумевающий взгляд, что больше к данной теме не возвращалась. Привыкла и сама начала врать автоматически, иногда ловя себя на том, что не говорю правды даже там, где она необходима. Вероятно, мышление извратилось и перестроилось на новый лад. Я и краснеть-то разучилась.

Чуть более трех лет назад Мише предложили работу в Норвегии на кораблестроительном заводе. Муж согласился не раздумывая. Не из-за денег или желания сменить страну — Миша получал возможность увидеть свои изобретения в действии. Россия в этом праве ему отказала. Как раз из-за денег.