Шарль Эксбрайа - Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен

– Черт возьми, Мак–Клостоу, вы, похоже, выдыхаете чистый спирт! Интересно, какое количество виски надо вылакать, чтобы от тебя исходили подобные испарения?

– Плюньте на это и скорее идите к больной!

Больная сидела на койке и, мурлыкая песенку, делала маникюр. От удивления у Арчибальда отвисла челюсть, а Элскот язвительно заметил:

– По–моему, для умирающей она выглядит очень недурно, а? Мисс Мак–Картри!

– Кого я вижу? Доктор Элскот! В такой поздний час? Или, может, этот маньяк арестовал и вас?

– Прошу вас, мисс Мак–Картри, скажите мне, что у вас болит?

– Болит? Да ничего! А почему это вдруг я должна была заболеть?

Сержант даже икнул от горя.

– Но, раз у вас ничего не болело, зачем вы так страшно кричали?

– Кричала? Я? Окститесь, Арчибальд! И ведь я вам уже советовала поменьше налегать на виски!

Элскот, поглядев на полицейского, сухо проговорил:

– Я тоже так думаю, Мак–Клостоу… А рапорт придется писать мне, и пусть меня сделают английский полисменом, если я не добьюсь, чтобы вас отсюда убрали!

Когда врач ушел, Арчибальд вернулся к камере и сквозь прутья решетки бросил Иможен ключи.

– Возьмите их, а то как бы мне не поддаться искушению удавить вас своими руками!

В полночь, после того как мисс Мак–Картри дважды безжалостно нарушала лихорадочный сон сержанта, тот предложил проводить ее домой. Иможен отказалась. В час ночи Мак–Клостоу стал умолять ее уйти. Она отвергла и эту просьбу. Больше всего несчастного полицейского поражал удивительно свежий вид мисс Мак–Картри, в то время как сам он валился с ног от усталости. Вот уж никогда не думал, что у рыжих такое несокрушимое здоровье! В два часа Арчибальду пришлось тушить в камере пожар, поскольку Иможен вздумалось погреться у костра. В три она опустошила все запасы виски Мак–Клостоу. В четыре Иможен пела «В горах мое сердце» [23] Баллада на стихи Роберта Бернса. – Примеч. перев. , а полицейский уже не знал, действительно ли она в участке или все это – нескончаемый кошмар. В пять часов, сквозь какой–то странный туман Мак–Клостоу слушал, как мисс Мак–Картри рассказывает ему историю своей жизни, причем всякий раз, Стоило сержанту закрыть глаза, она испускала дикий вопль, и в конце концов у бедняги Арчибальда началась чудовищная мигрень. В шесть утра верный Сэмюель Тайлер, немало беспокоившийся о том, что могло произойти ночью в его отсутствие, прибежал в участок и нашел своего шефа в полной прострации. Арчибальд Мак–Клостоу лишь бормотал, как молитву:

– Уйдите, мисс, прошу вас, уйдите!… Уйдите, мисс, прошу вас, уйдите!…

Констеблю пришлось умыть шефа холодной водой, и только это немного привело его в чувство.

– Ну, сержант?

Тот посмотрел на него совершенно безумным взглядом.

– А ничего, Тайлер… просто я сейчас совершу убийство!

– Да что вы такое говорите, шеф?

– Тайлер, я совершу убийство, а потом наложу на себя руки.

– Ну–ну, я вижу, вам нехорошо…

– Я ждал вас, Тайлер, чтобы вы могли все засвидетельствовать в суде. Я должен убить Иможен Мак–Картри… Для нас двоих эта земля слишком мала!…

– Возьмите себя в руки, шеф! Где она?

– В камере, я полагаю…

– Дайте мне ключи.

– Они у мисс Мак–Картри.

Впервые в жизни констебль подумал, что, пожалуй, Мак–Клостоу и впрямь спятил. Тем не менее он отправился в камеру. Иможен с милой улыбкой открыла дверь и пожелала Тайлеру доброго утра. Но Сэмюель вовсе не собирался шутить.

– Что вы сделали с сержантом, мисс Иможен?

– Спросите лучше, что я с ним сделаю!

Вместе с констеблем она вернулась в кабинет Мак–Клостоу. При виде ее тот жалобно застонал и прикрыл голову руками.

– Вам не стыдно, мисс Иможен? – сурово спросил Сэмюель. – Посмотрите, до чего вы его довели!

– Сэмюель Тайлер, я хочу подать жалобу на сержанта Мак–Клостоу за немотивированный арест.

– Не понимаю, о каком аресте вы говорите, мисс. Ключи от камеры были у вас. Значит, вы могли уйти отсюда, когда заблагорассудится.

– Констебль Сэмюель Тайлер! Вы получили от сержанта приказ запереть меня в камеру? Ну, да или нет?

– Нет.

– О!

Слушая перепалку, в которой мисс Мак–Картри против обыкновения не могла взять верх, Арчибальд возвращался к жизни. А Иможен окончательно вышла из себя.

– Вы подлый обманщик, Тайлер! Как вы смеете утверждать, будто не слышали приказа, данного вам в «Черном Лебеде»?

– Точно так же, мисс, как не видел пощечины, которой вы вчера утром наградили сержанта. По–моему, это справедливо. Возвращайтесь домой, мисс Иможен, и хорошенько отдохните – сегодня в два часа вам придется выступать свидетелем на заседании следственного суда.