Шарль Эксбрайя: Наша Иможен

Они шли, взявшись за руки и не говоря ни слова, в печали и недоумении от того, что мир (в лице родителей Дженет) противится их страсти нежной.

Медленно влюбленные брели по берегу озера Веннахар, чьи прозрачные воды в то весеннее утро казались огромным световым пятном среди скал Троссакса — гордости маленького городка Каллендера.

Даром что шотландцы, Дженет и Ангус были романтиками, а потому верили, что не смогут жить друг без друга и даже смерть не так страшна, как вечная разлука. Они уселись на гниющий в траве ствол дерева и задумались о ближайшем будущем, которое явно не сулило ничего хорошего. Первой нарушила молчание девушка.

— Ангус, о, Ангус… что с нами будет?.. — простонала она.

У парня комок подступил к горлу. Он обхватил спутницу за плечи и нежно притянул к себе.

— Не знаю, Дженет… но в одном я уверен: я люблю вас и никому не позволю нас разлучить.

Дженет улыбнулась. Она была так молода, что еще верила в могущество слов и обещаний.

— Лучше мне вообще не выходить замуж, чем стать женой другого, Ангус…

Они помолчали — и каждый в эти минуты наслаждался утешительным сознанием того, что ему отвечают взаимностью.

Дженет Лидберн была отнюдь не красавицей, зато от всего ее облика веяло свежестью и здоровьем. Круглое, чуть тронутое веснушками и обрамленное светлыми волосами личико дышало искренностью и простодушием. Как единственная дочь Кита и Флоры Лидберн — владельцев крупнейшей в Каллендере мясной лавки — Дженет с полным основанием слыла одной из самых завидных невест городка. Ей недавно исполнилось девятнадцать.

Зато Ангус Кёмбре, высокий и сухощавый двадцатипятилетний парень с жестким и узким, как лезвие, лицом, понятия не имел, кто его родители. Вырос он в Перте, столице графства, в приюте для подкидышей, и там же освоил профессию механика, а закончив учебу, устроился к Ивену Стоу, державшему гараж и бензоколонку на окраине Каллендера, у дороги в Доун.

— Прежде чем мы примем окончательное решение, Дженет, я попрошу хозяина сходить к вашему отцу.

Девушка покачала головой.

— Папа не станет слушать мистера Стоу… и, боюсь, вполне способен выставить его за дверь!

— Ивен Стоу не позволит так с собой обращаться, не тот человек!

— А что он может поделать? У себя дома каждый волен принимать или не принимать кого захочет, разве нет?

Слова Дженет звучали настолько логично, что теперь и Кёмбре впал в ледяное отчаяние. Впереди замаячила тень смерти. Ангус лихорадочно сжал руку девушки.

— Ах, Дженет, неужто я и в самом деле вас потеряю?

Тяжкий вздох девушки мог бы смягчить и самое суровое отцовское сердце, но только не Кита Лидберна. Однако не прошло и нескольких минут, как Дженет вынырнула из пучины скорби.

— Возможно, кое-кто и смог бы замолвить за нас словечко, — задумчиво прошептала она, — но надо еще упросить ее нам помочь…

— Ее?

— Иможен Мак-Картри.

Имя знаменитой рыжеволосой воительницы словно выстрел прогремело в диких зарослях Троссакса.

— Вы и вправду думаете, что ваш отец…

— Мисс Мак-Картри — единственная, кого он боится!

— Почему?

— Не знаю, Ангус, как, впрочем, и того, почему половина Каллендера готова умереть за нее, а другая только и мечтает сжить со свету…

— Но ваш отец, очевидно, принадлежит ко второй категории?

— Врагам часто уступают там, где друзья получают отказ…

— А с чего бы вдруг мисс Мак-Картри стала нам помогать?

Девушка решительно выпрямилась.

— Потому что я попрошу ее об этом.

Розмери Элрой из окна кухни с умилением наблюдала, как трудится в саду ее великовозрастная малышка, и в пятьдесят с лишним лет сохранившая все тот же неукротимый нрав, который в детстве заставлял ее решительно отвергать то традиционную ежеутреннюю овсянку, то воскресный хагги [1] Знаменитый шотландский пудинг. — Примеч. перев. . И Розмери со слезами на глазах вспоминала маленького красноволосого демона, не боявшегося затевать драки с мальчишками-сверстниками и при этом нередко разбивавшего их в пух и прах. Увы! Жизнь нисколько не смягчила Иможен Мак-Картри, и даже, вернувшись на родину пенсионеркой, она все еще рвалась в бой. В Каллендере, к величайшему огорчению старой няни, Иможен и боготворили, и ненавидели. Одни называли мисс Мак-Картри славой Горной страны и пошли бы за ней на край света, но другие считали ее позором Шотландии.