Маша Стрельцова - Помело для лысой красавицы

— Самый главный! — расплывчато, но твердо ответила я.

— Тогда езжай так, — тут же сориентировался он и объяснил дорогу.

Еще через полчаса я была в университете, стояла в холле и пыталась сообразить, куда дальше двигать. Не к первому же встречному подходить и спрашивать — поможите, люди добрые, сами мы не местные, кто Ларку Воронову знает, а?

Время было вечернее, студентов почти не было, и старушка в стеклянной будочке выразительно — недовольно на меня поглядывала. Ну что ж, вот с нее мы, пожалуй, и начнем.

— Здравствуйте, — подошла я к ней. — Подскажите, мне тут про вашу бывшую студентку узнать надо, мне куда обратиться?

— Организация какая? — подозрительно глянула старушонка из-под очков.

Тон, которым она разговаривала со мной, мне крайне не понравился.

— Никакая, я сама по себе.

— И чего ж вы узнать хотите? — сжала она губки в ниточку.

— Про студентку вашу бывшую, — терпеливо повторила я.

— Документики покажите, — ниточка губ стала вовсе еле заметной. А старушка-то тут явно вместо цепной собачки, того и глядишь, покусает!

Я спокойно вытащила права и положила перед ней.

— Что вы мне даете, вы мне паспорт покажите, — зло заявила старушонка.

— Паспорт дома, — вздохнула я.

— Вот съездите домой и привезите значит, — мерзким голосом велела она, вздернула она нос и уткнулась в журнальчик, давая понять что аудиенция закончена.

— А вам зачем паспорт-то мой? — поинтересовалась я.

— Пропуск выписать, — не отрываясь от журнала процедила она.

Пожав плечами, я отошла от окошечка и направилась вглубь универа.

— Вы куда? — закричала старушка мне вслед.

Я не слова не говоря знай себе шагала.

Странное создание — у входа никого нет, кроме нее, а она права качает. Был бы какой-нибудь секьюрити для солидности, я б может и подумала, стоит нарываться или нет. А старушка, да еще и хамка — это несерьезно. Так и тянет поперек ей сделать.

Кстати, непонятно, отчего старость надо уважать во всех проявлениях. Нет, я конечно понимаю основные причины, однако я гораздо более склонна простить хамство ребенку, нежели старушке. Ребенок — он малый, ума еще не набрался, а когда человеку за шестьдесят, а он не в курсе что есть вежливость — это уже не оправдать никакими доводами.

— Наглая какая! — заверещала бабка, наконец добежав до меня и вцепившись в рукав. — А ну стой!

Я вежливо остановилась, посмотрела на нее и осведомилась:

— Вы со мной драться будете или как?

— Ни стыда ни совести! — задохнулась она злобой. — Ты мне во внучки годишься! Сейчас я милицию-то на тебя вызову!

— Бабушка, — жестко сказала я. — Истерику прекратите. Если вы заметили, я вам слова худого не сказала, вы же на меня уже ведро помоев вылили. Судебный процесс не обещаю, но пятнадцать суток с бомжами вы, ей — богу, по закону заслужили! Зовите-ка вашу милицию!

— Ишь ты! — все еще с гонором, но на полтона ниже, сказала бабушка. — Я при исполнении! В милицию меня решила сдать?

— С вашим поведением никакое исполнение не поможет, — пожала я плечами.

Как ее тут только терпят — ничего не понимаю.

— Ко мне как к человеку — так и я по-людски, — совсем мирно сказала бабулька. — Тебе надо-то было что?

— Про студентку вашу бывшую узнать, — терпеливо сказала я в третий раз.

— Ну так бы и сказала, — выдавила бабка из себя улыбку. — Иди вон по лесенке на второй этаж, и налево по коридору, увидишь табличку «Деканат», там и спросишь.

— Спасибо, бабушка, — сердечно улыбнулась я.

— А про кого узнать-то хочешь? — спросила она. — Я тут давно работаю, многих знаю.

— Лариса Воронова — помните такую? — спросила я.

— Это проститутка-то которая? — отозвалась она. — Конечно помню!

— Погодите, — усомнилась я. — Это лет десять-одиннадцать назад было, вы уж наверно и не припомните.

— Да как не припомню, — хмыкнула старушка. — Очень даже я эту оторву помню. Зовут-то тебя как?

— Мария, — представилась я.

— И я Мария, Марья Павловна! Ну-ка, пошли, красавица, чайку попьем!

«Во поперло!» — восхитилась я. А я-то голову ломала — как про лже-Усольцеву сведения выманить, смутно подозревая, что абы кому их просто не дадут. Да еще и непонятно в каком универе про нее спрашивать. А тут такая удача!

Я, улыбаясь во всю ширь следовала за бабушкой, стараясь не забегать вперед нее. Какая замечательная бабулька, как я могла про нее всякую фигню думать!

Бабулька завела меня в свою будочку, включила чайник и примиряющее сказала :