Сидни Шелдон - Расколотые сны

– Мистер Сингер, – тихо, отчетливо выговаривая каждое слово, начала судья, – если думаете, что я позволю вам исчезнуть со сцены, оставив нас в безвыходном положении, вынужденных снова начать всю процедуру с самого начала и истратить еще больше времени и денег, вы жестоко ошиблись. Ни за что. Вам понятно? Ни за что.

Дэвид сжал кулаки, уговаривая себя не лезть в бутылку.

– Да, ваша честь, – выдавил он.

Выхода не было. Он в ловушке. И сам себя туда загнал.

С начала процесса прошло более трех месяцев, и Дэвид не мог припомнить, когда в последний раз высыпался. Он осунулся, похудел, был постоянно на взводе и лишь сверхчеловеческим усилием воли заставлял себя не срываться по любому пустяку.

Как-то по пути в отель Сандра нерешительно сообщила:

– Дэвид, мне, пожалуй, лучше вернуться в Сан-Франциско.

Дэвид удивленно поднял брови:

– Почему? Ты же знаешь, мне без тебя плохо придется. И это когда суд в самом разгаре… О боже! Малыш! Ты рожаешь?!

Он обхватил жену и вгляделся в милое личико.

– Пока нет, но со дня на день… Просто будет спокойнее, если доктор Бейли приглядит за мной. И мама сказала, что на время ко мне переедет.

– Разумеется! Какой же я болван! Совсем потерял представление о времени! Тебе нужно срочно ехать домой. Осталось не больше трех недель, верно?

– Именно.

– Подумать, что меня не будет рядом! – поморщился Дэвид.

Сандра погладила мужа по руке:

– Не волнуйся, дорогой. Процесс скоро закончится.

– Этот проклятый процесс портит нам жизнь.

– Дэвид, ну что может со мной случиться? Меня ждут на прежней работе. После родов я смогу…

– Прости меня, Сандра, – умоляюще прошептал Дэвид. – Жаль, что…

– Дэвид, никогда не стоит жалеть о сделанном, если уверен в собственной правоте.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Дэвид погладил ее округлившийся живот.

– Я люблю вас обоих. И как ни тяжело жить врозь, придется помочь тебе уложить вещи. Сегодня же отвезу вас в Сан-Франциско.

– Ни за что, – твердо объявила Сандра. – Ты и так на ногах не держишься. Попрошу Эмили приехать за мной.

– Заодно узнай, не согласится ли она поужинать с нами.

– Будет сделано.

Эмили пришла в полный восторг от приглашения и заверила, что доставит Сандру в Сан-Франциско на своей машине.

Вечером все трое ужинали в китайском ресторанчике.

– До чего же все неудачно складывается, – сетовала Эмили. – Ужасно, что вам приходится разлучаться.

– Процесс идет к концу, – с надеждой вставил Дэвид. – Возможно, я еще успею закруглиться до родов.

– В таком случае у нас будет двойной праздник, – улыбнулась Эмили.

Пришло время расстаться. Дэвид крепко обнял Сандру на прощание.

– Я буду звонить каждый вечер, – пообещал он.

– И, пожалуйста, не беспокойся за меня. Ничего со мной не сделается. И я очень тебя люблю. Береги себя, дорогой. У тебя усталый вид.

Только после отъезда Сандры Дэвид понял, как ужасно одинок.

Судебное заседание было в самом разгаре. Микки Бреннан попросил пригласить свидетеля обвинения доктора Лоуренса Ларкина. К месту для дачи показаний приблизился представительный седовласый мужчина.

– Благодарю вас за то, что нашли время приехать, доктор Ларкин, – начал Бреннан. – Я знаю, как много вы трудитесь. Не расскажете нам немного о роде своих занятий?

– У меня большая практика в Чикаго. Я бывший президент Чикагской психиатрической ассоциации.

– Сколько лет вы практикуете, доктор?

– Около тридцати.

– В качестве психиатра вам, конечно, часто приходилось сталкиваться со случаями так называемого расщепления сознания, или деперсонализации?

– Вовсе нет.

Бреннан сосредоточенно нахмурился:

– Хотите сказать, что редко видели больных, подверженных этому недугу? Сколько именно их было? Десять? Двадцать? Сто?

– Никогда не встречался с подобным заболеванием за все годы работы.

Бреннан с деланым недоумением развел руками и снова обратился к доктору:

– Утверждаете, что за тридцать лет работы с людьми, страдающими различного рода нарушениями психики, не наблюдали ни единого случая расщепления сознания?

– Совершенно верно.

– Поразительно. Как вы можете это объяснить суду?

– Очень просто. По моему мнению, никакого расщепления сознания вообще нет в природе.

– Странно. Весьма странно, доктор. Разве в литературе не описаны примеры деперсонализации?

– В литературе много что описано, – фыркнул доктор Ларкин, – но это не значит, что такая вещь есть на самом деле. Видите ли, то, что некоторые врачи считают расщеплением сознания, является просто неверно диагностированными случаями шизофрении, различного рода депрессий и тому подобных расстройств.