Анастасія Матешко - Несчастный случай. Старые грехи

– Зря ты от чая отказываешься, Воха. Прямые поставки из Китая. Первые почки, – ровным голосом проговорил Боб.

– Какой чай? Не заговаривай мне зубы! Типа ты не понял, что Губа с Тимуром перестарался? – Воха обращался к другу, сознательно игнорируя Вальтера. Тот сидел на тахте, поджав под себя ноги и перебирая четки на красном шелковом шнурке.

– Тебе не надо было сюда приходить и просить помощи. – Боб покачал головой.

– А у меня был выход? Надо же было кому-то Тимура искать! Это всегда было нашей кармой. Моей и Макса. Откуда только его ни вытаскивали. – Калганов открыто упрекал Боба, ведь тот мог обратиться к Вальтеру сам. Но с тех пор, как Новак устроил братца Томы в клинику, Боб умыл руки и открестился. С другой стороны, будь он на месте Бори, сам бы поступил так же. Третий лишний, как говорится. Однако в свете последних событий ситуация выглядела иначе. Перед глазами Вохи всплыла картинка: опухшие синие руки, обмотанные скотчем. Тимур хоть и был паршивой овцой, но не раз сиживал с ними за столом, даже ездил с их курсом на «картошку». Он был частью семьи. И, как ни крути, выходит по его, Вохиной, вине теперь был мертв. Опять из-за его ошибки гибнет человек. В этом самоедстве они с Бобом похожи. Если бы Боб не винил себя в гибели Макса, они бы с Томкой давно уже были вместе. Правда, вина Боба была надуманной, что бы он сам про это ни твердил, а его, Вохина, самая что ни на есть настоящая. И доказуемая на раз-два-три, это он, как мент, твердил себе, начиная с того самого момента, как увидел тело Тимура на той съемной хате. Выходит, он сам себя подставил. А что будет с Томой, когда она узнает? Даже страшно представить.

– А зачем ты на Губу наехал? Пушкой размахался? – также невозмутимо продолжал Боб, прихлебывая свой чай.

– Я просил пошерстить злачные места, найти Тимура и стреножить, пока я не подтянусь. А он… Видать, перестарался. – Воха совсем сник.

Вальтер отложил четки и потер ладони.

– И даже если так – что сделаешь? Ты и на самом деле собирался его под конвоем вести? В открытую?

– И повел бы, – набычился Воха.

– Вот и верь после этого людям, дорогой. – Вальтер повернулся к Бобу. На его узких губах заиграла горькая усмешка.

Боб хлопнул в ладоши.

– Ладно, поговорили. На самом деле хорошо, что ты проявил самодеятельность, Воха. Губа ведь выполнил твою просьбу. Только не так, как ты думаешь.

Боб жестом дал слово Вальтеру. Вальтер выдержал паузу:

– Как прошел слух, что его мертвого нашли, – я сразу подсуетился. Борис подъехал – мозгуем.

– Чего мозгуете? Тебя кто просил вообще? – Воха вымещал раздражение на друге. От запаха палочки у него закружилась голова и захотелось пить. Проследив за взглядом Вохи, наблюдательный Боб протянул ему свою чашку с глотком подостывшего чая. Воха покорно ее осушил одним махом и только острее почувствовал жажду.

– Никто не просил. Тем интереснее, – Боб развел руками.

Воха насупился. Наконец он принял ситуацию: «Да, вспылил, да, был не прав».

– Ладно. Я так понимаю, Боб, у тебя уже что-то есть?

– У нас, – Борис показал жестом на Губу с Вальтером. – Губа не выяснил, где Тимур был перед смертью. Зато быстро узнал, где он наследил раньше.

– Сильно наследил? – Воха сразу же включил следака, позабыв все обиды.

– Наделал долгов перед тем, как загремел в клинику. Ему угрожали. Но вдруг отдал всем и все. Откуда взял двадцать пять тысяч – понятия не имею. Но вряд ли заработал, сам понимаешь. Эта история и могла быть причиной того, что с ним случилось. Математика, Воха.

Воха повернулся к Вальтеру и прижал руку к сердцу. Покаянное выражение лица далось ему легко, потому что было вполне искренним. Вальтер типично кавказским жестом отмахнулся от Калганова:

– Извиняться не надо, капитан. Передо мной не надо. Вот перед Губой – покайся.

Боб едва заметно кивнул. Воха понял, что ему не отвертеться. Он вздохнул и медленно двинулся в сторону двери, где в это время стоял, прислонившись к стене, сам Петр по прозвищу Губа. Стоял и молчал, будто не из-за него весь сыр-бор. Кем он доводился Вальтеру на самом деле, Воха так и не понял, но на простую шестерку явно не тянул. Названый брат, говаривал как-то про него Боб, но от братьев в последнее время Воху по понятным причинам воротило еще больше. Тем не менее он протянул Губе руку, открыто глядя ему прямо в глаза. Помедлив для важности, Петр ее пожал. Как ни странно, в его ответном взгляде сквозило уважение. Ведь капитан Калганов повел себя как мужик, пускай и погорячился маленько. Зато такие мужики камня за пазухой не носят и в перестрелке за спину старлеев не прячутся. Однако вопрос о смерти Тимура оставался открытым для всех присутствующих. «Если не Губа, то кто связал Тимура, предварительно озолотив? Или факты эти все-таки между собой не связаны?» – Воха не оценил каламбура, возникшего в его внутреннем монологе.