Найо Марш - Мнимая беспечность

– Да, верно. Но по такому случаю, Мэри… Словом, выпила чуток с руководством театра. По две маленьких, но на пустой желудок. И вот тебе результат!

– С руководством ? – резко спросила мисс Беллами.

– Удивлена, верно?

– И Берти имеет к этому отношение?

Пинки дико расхохоталась и заметила:

– Если не расскажу кому-то все прямо сейчас, просто лопну! Вот и выбрала тебя. И Берти, да благослови его Господь, придется это проглотить, потому как косвенно он тоже приложил к этому руку, за что я ему чрезмерно благодарна.

Мэри Беллами не сводила с подруги настороженного взгляда, а затем переспросила:

– Благодарна?

– Ладно. Понимаю, что совсем тебя запутала. Теперь по порядку. Дорогая, я получила главную роль в новой пьесе Бонго Дилона. В «Единороге». Премьера в сентябре. Готова побиться об заклад, ты мне не веришь, но это правда. Все решено, и контракт будет подписан. Моя первая главная роль, Мэри! О, Боже, как же я счастлива!

Знакомое тянущее и неприятное ощущение под диафрагмой предупредило Мэри Беллами, что она крайне расстроилась. Одновременно она понимала, что каким-то образом надо выразить восторг по этому поводу, тепло поздравить подругу, проявить соучастие, преодолеть это ужасное, угрожающе противное ощущение подкатившей к горлу тошноты, которое охватило ее при сообщении Пинки.

– Милая моя! – воскликнула она. – Как же чудесно! – Она тут же отметила про себя, что вложила не слишком много эмоций, поздравляя старую подругу по сцене, но Пинки была слишком возбуждена и ничего не заметила. Она продолжала болтать о фантастических выгодных условиях контракта, о славе, которая ее ждет, о необыкновенно чутком отношении руководства (руководства мисс Беллами, тут же с болью в сердце отметила ее подруга), и о том, что мечта ее наконец сбылась. Таким образом мисс Белами получила передышку. И тут же принялась сочинять соответствующие случаю ремарки. И вот, когда Пинки окончательно выдохлась, она заметила с почти неподдельной искренностью:

– Знаешь, Пинки, это будет великим твоим достижением!

– Я знаю это! Просто чувствую! – восторженно прорыдала Пинки. – Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы все получилось! Прошу тебя Боже, помоги мне.

– Да все у тебя получится, дорогая, – заметила Мэри, и не удержавшись, добавила: – Правда, сама я этой пьесы не читала.

– Бонго в самом чистом виде. Комедия с неожиданным таким поворотом. Ну, ты понимаешь. Говорить так нескромно, но как раз в моем ключе. А Бонго говорит, что когда писал пьесу, то имел в виду исключительно меня.

Мисс Беллами рассмеялась.

– Дорогая! Мы же прекрасно знаем нашего Бонго, согласна? Уж сколько пьес, по его словам, он написал специально для меня, и не сосчитать!.. И большую часть просто пьесами не назовешь.

Тут Пинки впервые за все время заподозрила неладное и заметила:

– Мэри! Порадуйся за подругу!

– Но милая, я действительно искренне рада. Похоже, тебе повезло, от всего сердца надеюсь, что все получится.

– Я, разумеется, понимаю, что теперь должна отдать свою роль в новой пьесе Ричарда тебе. Но если честно, та ролька была для меня мелковата, согласна? Да и потом никаких договоренностей еще нет, так что я никого вроде бы не подвожу, верно?

Тут мисс Беллами не сдержалась.

– Моя дорогая! – с добродушным смешком заметила она. – Давай не будем зацикливаться на этой мелкой проблеме. Она того просто не стоит.

– Точно! – радостно воскликнула Пинки.

И мисс Беллами, что случалось с ней редко, ощутила, как ее охватывает ярость. И сказала:

– Ты вроде бы говорила о Берти, дорогая. Он-то тут каким боком?

– Ага! – воскликнула Пинки и многозначительно вскинула палец.

В этот момент вошел Грейсфилд с подносом, на котором стояли напитки.

Мисс Беллами тут же взяла себя в руки.

– Давай, – произнесла она. – Сегодня я тоже нарушу правила. Мы просто обязаны выпить за это, дорогая!

– О, нет, нет!

– Да, да, да. Всего капельку. За Пинки!

Она стояла между Пинки и подносом, и налила в один стаканчик чистого виски, в другой – умеренно разбавленного тоником джина. Первый протянула Пинки.

– За твое прекрасное и успешное будущее, дорогуша! Только до дна!

– О боже! – пробормотала Пинки. – Мне не следовало бы…

– Плюнь на все. За это надо выпить!

Они выпили.

– Ну, так что с Берти? – спросила мисс Беллами. – Давай, выкладывай. Ты же знаешь, я могила.

На щеках Пинки запылал румянец – именно ему она была обязана своим прозвищем [8] Пинки – он английского «pink», розовый. .