Нора Робертс - Яд бессмертия

Ева не могла спорить – мешали слезы в глазах Мэвис.

– Ладно, ладно, убедила! Я займусь этим дурацким платьем.

– Не дурацким, а сенсационным!

– Я это и имела в виду.

– Так-то лучше. – Мэвис шмыгнула носом и села. – И когда же мы сможем назначить примерку?

– Слушай меня внимательно, Мэвис. В интересах твоей защиты – твои распрекрасные адвокаты тебе это подтвердят – нас с тобой не должны видеть вместе. Следователь под ручку с подследственной – это никуда не годится.

– Значит, я не могу… – Мэвис нахохлилась. – Ладно, мы не будем появляться вдвоем. Леонардо может поработать и здесь. Рорк не станет возражать, ведь правда?

– Напротив. – Он удовлетворенно затянулся сигаретой. – По-моему, это идеальное решение.

– Одна большая счастливая семейка, – резюмировала Ева. – Следователь, подозреваемая и человек, на квартире у которого совершено убийство. По совместительству бывший возлюбленный потерпевшей и теперешний – подозреваемой. Да вы с ума сошли!

– Никто ничего не узнает. У Рорка великолепная охрана. И потом, если есть хотя бы малейшая вероятность, что меня осудят, я хочу проводить как можно больше времени с Леонардо. – Мэвис упрямо выпятила подбородок. – Хочу и буду!

– Я велю Соммерсету выделить место для мастерской, – пообещал Рорк.

Мэвис бросилась ему на шею.

– Спасибо! Я так тебе признательна…

– Ну вот что. Пока вы тут готовите сцену для своей безумной пьесы, меня ждет расследование.

Рорк подмигнул Мэвис и крикнул вдогонку Еве, бросившейся вон:

– Как насчет оладий?

– Сам лопай!

– Она от тебя без ума, – заключила Мэвис.

– Еще бы! Видишь, как она ко мне подлизывается? Хочешь добавки?

Мэвис похлопала себя по животу.

– Почему бы и нет?

На углу Девятой авеню и 56-й стрит возникла огромная пробка. Пешеходы и водители, забыв про все запреты, орали и гудели. Ева могла бы опустить стекло и призвать нарушителей к порядку, но боялась, как бы снова не забарахлил кондиционер.

В довершение всех зол с самого утра в Нью-Йорке стояла просто одуряющая жара. Ева коротала время, наблюдая дрожание раскаленного воздуха над асфальтом. При такой жаре к полудню расплавится все, что угодно, в том числе и ее собственные мозги!

Она уже подумывала, не выехать ли на встречную полосу, но пока что воздерживалась: не позволяла профессиональная дисциплина. К тому же некоторые торопливые водители попытались так поступить, и где-то впереди уже завывали сирены дорожного патруля. Для устранения всей этой напасти над пробкой сновали вертолеты транспортной полиции, усугубляя неразбериху стрекотанием винтов и руганью в эфире.

Ева уставилась на яркую наклейку «Я люблю Нью-Йорк» на бампере машины, прочно застрявшей впереди. Самым разумным было не терять времени, а попробовать поработать в машине.

Она решительно взяла сотовый телефон, набрала номер своего рабочего кабинета и услышала знакомый голос:

– Пибоди, отдел расследования убийств.

– Говорит Даллас. Через четверть часа я подберу вас перед участком.

– Слушаюсь.

– Захватите дискеты с делами Йохансена и Пандоры.

– Хорошо.

Ева выключила связь, затем она позвонила в офис Пола Редфорда и договорилась о предстоящем допросе. Следующей на очереди была лаборатория, которая получила напоминание о необходимости скорейшего представления полного отчета о токсикологическом анализе, усиленное витиеватой угрозой.

Размышляя, не следует ли связаться с Фини и поторопить его, Ева заметила в стене машин узкий просвет. Рывок вперед, бросок влево, презрение ко всем, кто оглушительно гудит и делает оскорбительные жесты… В отчаянной надежде на удачу она выехала на встречную полосу, в неположенном месте сделала левый поворот и устремилась к Седьмой авеню. Преодолев пять кварталов и оставив позади злосчастную пробку, Ева развернулась и не спеша подъехала к западному входу в участок.

Дисциплинированная Пибоди уже поджидала свою начальницу. И как ей только удается сохранять в этом пекле свежий и собранный вид? Ева решила, что не желает знать ответ.

– Судя по звуку, ваша машина барахлит, лейтенант, – заметила Пибоди, садясь.

– Неужели? Что-то не замечала.

– Да и вы ей под стать. Простите за откровенность.

Ева вымученно улыбнулась и устремилась к Пятой авеню. Пибоди вынула из своего походного чемоданчика портативный вентилятор и прикрепила его к приборной панели. Струя холодного воздуха пришлась настолько кстати, что Ева блаженно пролепетала: