Лили Райт - Танцуя с тигром

Сальвадор с грохотом упал со стула. Томас оглядел перепуганные лица гостей, прочистил горло.

– Вам не интересно слушать все это. У нас есть прекрасный картофельный салат…

– Покажи нам что-нибудь, – настаивала слегка подвыпившая Мардж.

– Ладно, – тряхнул головой Томас, сдаваясь. – Я покажу вам одну маску, самую новую. Дикую Женщину. Она в часовне. Приступайте к трапезе. Я вернусь через пару минут.

Анна подпрыгнула:

– Можно мне пойти с тобой?

– Будь тут. Мне не нужна помощь.

Сальвадор тоже сделал попытку:

– Я хотел бы посмотреть твой дом…

– Все потом, – поднял руку Томас.

8:05. Нет входящих сообщений. Дверь-ширма громко хлопнула.

– Наконец-то мы сейчас что-то увидим, – сказала Мардж. – А то я уже начала думать, что его коллекция – чистый вымысел.

– Томас никогда ничего не выдумывает, – ответила Констанс. – Это одно из его самых прекрасных качеств.

Анна отправила отчаянное сообщение: Он идет.

Сальвадор взъерошил волосы и принялся напевать себе под нос. Соледад поставила молоко на печку.

– А что это за разговоры об Иисусе? – поморщилась Мардж. – Если вы спросите, что я думаю по этому поводу, то скажу: он перешел всякие границы.

Констанс повернула руки запястьями к небу, изображая часть позы лотоса в йоге.

– Это его новая духовная практика.

– Духовная практика, – насмешливо повторила Мардж. – Как практика йоги. Не нужно практиковать то, во что веришь, практиковать нужно лишь то, во что ты не веришь, пока наконец не поверишь в это, и тогда тебе больше не нужно практиковать.

Констанс покачала головой.

– Я знаю слишком много эмигрантов, которые следуют этой логике. Вот моя проблема с религией: если Бог существует, почему он не берет на себя ответственность? Дайте нам чудо здесь и там. Немного хорошего пиара. Что-то, на что можно полагаться. Если ты Бог, будь Богом.

– Похоже на наклейки для бампера, – сухо сказал Гарольд.

Анна сжала телефон обеими руками. Она слушала голоса ветра, пыталась почувствовать едва заметные колебания земли, хруст сломанной плитки.

– Я хочу сказать, – продолжила Констанс, – что Бог должен взять себя в руки.

Томас вернулся в кухню. Он не был похож на человека, который только что застрелил метамфетаминового наркомана в своей часовне. Он вручил Мардж маску, бородатую женщину.

– Она отвратиииииительна, – взвыла Мардж. – Это свинья? Я бы никогда не стала держать такую вещь в своем доме. У нее, вероятно, и блохи есть.

– Мы не держим ее в нашем доме, – поправила Констанс. – Она находится в нашей часовне.

– Какую религию вы там исповедуете? Вуду? – продолжала ужасаться Мардж.

– Прошу прощения, – сказала Анна. – Мне нужно отлучиться в дамскую комнату.

Она обошла вокруг стола. Сальвадор схватил ее за руку. Она беззвучно сказала: «Оставайся здесь», – а затем отправилась по коридору в прихожую, схватила рюкзак, выскользнула через боковую дверь и побежала по газону. Трава была мокрой. Полнолуние. Деревья гудели в темноте. Ее друг исчез под землей. Она проверила вход в туннель и – остановилась, замерев. Удача улыбнулась ей.

Дверь часовни была приоткрыта.

Это было так не похоже на Томаса. Редчайшая оплошность. Теперь, когда у нее было немного удачи, Анна не могла в это поверить. Она осторожно направилась к часовне. Коснувшись рукой двери, она замерла. Ее одолел страх. Отзвуки вечеринки были едва слышны. Она сделала глубокий вдох, собирая волю в кулак. Конечно, она должна войти внутрь. Она была девочкой, которая лазала по деревьям.

Дверь утонула в траве достаточно, чтобы позволить Анне невидимо проскользнуть внутрь. Глаза привыкли к темноте, и она увидела, что Томас снова солгал. Его часовня была не комнатой для хранения предметов искусства, но собранием упырей. Маски, десятки масок, выстроились на деревянных скамьях. Маски шакалов, волков и тигров висели на стенах, каждая с пеной у рта. Каждый дюйм пространства был заполнен. Удивленные мавританцы ютились рядом с сожженными христианами. Беззубые старики смотрели искоса на размалеванные морды шлюх. Жуткие деревянные фигуры размером с детей, у которых отсутствовали предплечья, ноги или волосы, переполняли проходы, их глаза-трещины умоляли о спасении или избавлении от страданий. Молила обезглавленная женщина. Рыдали увечные. На потолке были приклеены кости, которые образовывали декоративные узоры, медальоны и цветы, легкие, как кружева. На алтаре, длинном столе, были выставлены в ряд двенадцать черепов, куски черствого хлеба и чаши. Тайная вечеря мертвецов. Во главе жуткого банкета сидел человеческий скелет в натуральную величину, одетый в свадебное платье и цветочную гирлянду. В одной костлявой руке – скипетр, а в другой, на протянутой ладони, – посмертная маска Монтесумы.