Тереза Тотен - Взрослые игры

Рано или поздно.

Я, наверное, минут двадцать пялилась в открытую папку, когда мисс Гудлэйс в своих неизменных туфлях подошла к моему столу, то есть столу мисс Шупер. Это немного напугало меня, но опять же сейчас меня пугало все. Гудлэйс стояла там, будто рассматривала меня. А я сидела тут, рассматривая ее и вечные «Стюарт Вейцман» с каблуками в пять сантиметров, пока это не стало невыносимым.

– Мэм?

– Я не стану спрашивать, как ваши дела, Кейт, – сказала она мягко, но властно. Она ничего не могла с собой поделать – всегда говорила с позиции силы. – Я знаю, вы просто солжете мне.

Я начала было возражать, но она положила руку мне на плечо.

– Это нормально, я директор, мне все лгут. – Она пыталась не улыбнуться.

И в этот момент она кого-то напомнила мне, но когда я попыталась понять кого, мысль ускользнула.

– Как ни странно, окруженная ложью и лжецами, я особенно остерегаюсь правды. – Она помолчала. – А правда, Кейт, заключается в том, что вы самый одаренный ученик Вэйверли за все время существования школы. Я восхищаюсь тем, как прекрасно вы справляетесь с той ношей, которая свалилась на вас. И это лишь одна, о которой я знаю.

– Мэм?

Она проигнорировала меня.

– Я также знаю, что вы не посвятите меня в то, что свалилось на вас в последние несколько недель. – Она снова пресекла мои возражения. – Вас слишком часто предавали. Но вот вы здесь, Кейт О’Брайан, прошли весь путь до Вэйверли. Я тоже здесь и хочу, чтобы вы это знали.

Сестра Роуз! Вот оно. Что-то в ее тоне, ее прикосновениях напоминало мне о сестре Роуз.

– Моя дверь всегда открыта для вас. В любой момент, когда вы будете готовы. Всегда и по любому поводу. Я здесь.

Я наконец посмотрела ей прямо в глаза.

– Спасибо, мэм.

Она слегка улыбнулась, но, уходя, выглядела грустной. Мне стало от этого как-то нехорошо. Она никогда не узнает, как много значили для меня ее слова.

Я разберусь с этим.

Оливия дрожала на всех уроках и слишком громко смеялась над тем, что не было настолько смешно. Анка всю неделю держалась настороже, так что мы не могли толком поговорить дома. К среде я уже не могла все это дольше терпеть. Я должна была что-то сделать.

Я пошла на рынок. Позвонила заранее и, к счастью, попала на мистера Ченя, который всегда был рад меня слышать. Я сказала ему, что приду поработать после обеда. Конечно, он ни слова не понял из того, что я сказала, но я знала, он передаст миссис Чень, что гуайло звонила, а та уж обо всем догадается. Я также кинула Джонни сообщение.

Миссис Чень налетела на меня, как мухи на фрукты, стоило мне только войти.

– Заболела? Ты слишком худая. Много беспокоишься? Джонни не любит худых. Ты слишком худая.

И это мне сказала та, которая весила, может быть, сорок пять килограммов и то с мешком картошки в руках.

– Нет, мэм, не заболела.

– Ха! – Она хмыкнула.

– Хотя немного обеспокоена, да.

Хмыкнуть на это миссис Чень не смогла. Она молча посмотрела на меня, потом ушла на своих крохотных, обутых в шлепки ножках.

Ладно…

Всю смену я провела в аптечном отделе с мистером Ченем. По средам все болеют. Таков закон природы. Мистер Чень оказывал на меня успокаивающее воздействие, и я оставалась почти спокойна до девяти тридцати вечера, когда за мной пришел Джонни. Как только он появился, меня затрясло, словно блендер.

– Привет, Мичелоб, время пить капучино?

– А разве булочная не закрыта?

– Я знаю владельца. Идем! – Он взял меня за руку и помахал Ченям, стоявшим рядом в одинаковых передниках, словно пара гордых родителей.

Джонни отпер входную дверь, потом занялся монструозной эспрессо-машиной. Он немного изменился с тех пор, как мы впервые встретились осенью. Как я не замечала раньше? Фигура стала крупнее, рельефнее. Ему шло. Он сделал для меня идеальный капучино с сердечком на пенке.

– Так что тебе нужно, Кейт?

– Джонни! – Моя рука взметнулась к груди. – Я глубоко оскорблена.

– Кейт, ты всю неделю почти не отвечала на мои эсэмэски, а теперь вдруг хлопаешь своими голубыми глазами. Так ты собираешься бесстыдно меня использовать или нет?

– Да. – Я пожала плечами. – Полагаю, да.

– Я это переживу. – Он развернул стул и сел, сложив руки на спинке. – Излагай. Рано или поздно ты поймешь, насколько я неотразим.

На самом деле, я уже некоторое время думала об этом. Честно говоря, он заставлял меня нервничать и вроде как злил.

– Спасибо, Джонни. Я понятия не имею, к кому еще обратиться. Мне нужно, чтобы ты проверил пару имен, несколько дат и местоположение школ. Я знаю, ваши поисковые системы в колледже немного лучше гугла. – Прежде чем он успел спросить, я добавил: – Нет, ты не хочешь знать зачем, и нет, я тебе не скажу.