Тереза Тотен - Взрослые игры

Она снова остановилась.

Она не сможет носить бикини. Метки – все эти метки – их будет видно. Она не подняла взгляд. «Ты можешь сделать это. Ты яростная. Ты в кино». Это был голос Кейт. Она сможет. Оливия открыла дверь шкафа и осторожно потянулась в левый дальний угол. Пожалуйста, пусть он будет все еще там, пожалуйста. Ее рука достала до плетеной корзины. Вот. Это был фотоальбом! Марк и правда хранил альбом. Она купит милый цельный купальник с очаровательными вырезами. В «Барнис» таких была куча. Они с Кейт вместе пойдут по магазинам.

Она прижала альбом к себе, но не могла заставить себя открыть его. Альбом был отделан серебром и обтянут черной крокодиловой кожей. Всё, как всегда, с большим вкусом, Марк. Он был маленьким, может быть, размером с «Айпад мини». Дыши. Дыши. Сейчас! Оливия открыла альбом и непослушными пальцами пролистнула страницы. Он был почти заполнен, но не до конца. Пустой желудок снова едва не вывернуло наизнанку.

Их было так много. Женщин, это все были женщины. Моложе, чуть старше. Много блондинок. Казалось, здесь были фотографии за много лет. Комната закружилась. Оливия добралась до кровати прежде, чем ноги отказали ей. Кто они были? Почему бумажные фото? Она сжала живот. Конечно. Как Кейт и сказала, он был так аккуратен с цифровыми снимками, со своим ноутом, со своим проклятым телефоном. Все эти замысловатые правила связи с ним. Цифровое не умирает.

Но если сжечь фото, оно уйдет навсегда.

Драгоценные минуты утекали. Ты должна шевелиться. Она знала это и все-таки продолжала переворачивать листы, глядя на красивые лица… потому что они, все без исключения, были красивы. Оливия приостановилась незадолго до последних страниц. Она как будто знала. Серены тут не было.

И даже сейчас, после всего, Оливия отметила это с чувством легкого, но острого удовлетворения. Серена, тебя тут нет, потому что ты ускользнула? Или потому, что ты не имела значения? И она перевернула страницу.

Нет, Серены не было. Но она была.

Ее сердце замерло. Это был один из снимков, сделанных Халстоном. Снимок, на котором Марк просил ее позировать одной. Фото Оливии было предпоследним. Она помнила, что он попросил Халстона сделать еще один отдельный снимок. Она попыталась перевернуть страницу, нечаянно пролистнула слишком далеко и вернулась назад.

Кейт.

Ее пронзил ужас. Она должна была убраться отсюда немедленно.

Прочь!

Нет! Не облажайся.

Оливия встала – колени подгибались – и посмотрела на часы. Все еще непослушными пальцами она вынула несколько фотографий. Конечно же, на оборотной стороне каждой идеальным почерком было выведено имя. Она постаралась успокоиться и сосредоточиться, чтобы хоть одно из них отложилось в памяти. Затем она заправила их обратно и побрела к шкафу, чувствуя, как сердце колотится в горле. Корешок смотрел на нее, или на дальнюю стенку, или?… Стой.

Их фото. Они были тут.

Будь ты проклят! Нет, не делай этого!

Это было глупо. Безумно. Слишком рискованно. Но она должна была.

Дрожащими пальцами Оливия как-то ухитрилась вытащить две фотографии из целлофановых карманов. Она помчалась в гостиную, затолкала их на дно своего рюкзака от «Прада» и, шатаясь, вернулась в спальню. Голова гудела, и имена уже путались. Проклятье, проклятье! Она могла бы отснять фото на телефон. Теперь слишком поздно. Проклятье!

Казалось, чтобы найти точную позу, в которой он оставил ее, понадобилась уйма времени. Где должна быть ее левая рука? Простыни? Оливия услышала, как открывается дверь. Услышала шаги. Услышала, как он подходит к ней.

Ты смотришь фильм, ты смотришь фильм, ты…

Так повелось, что каждое утро по дороге в офис я говорила сама с собой. Мы обе с Оливией были немного растеряны. Я хочу сказать, она сделала это, достала альбом и все такое, но истина заключалась в том, что теперь все было намного страшнее. Оливия разваливалась на части. Я видела, как вина, позор и страх буйствовали у нее в голове. Она кошмарно себя чувствовала из-за того, что узнала лишь пару имен.

– Знаю, я должна была узнать больше. Я должна была выяснить все имена. Мне кажется, я вытащила по крайней мере три. Почему я не могла запомнить больше? – Она хлопнула себя по лбу. – Я вижу только альбом. Тебе стоило бы посмотреть на него… черная крокодиловая кожа. Это же само совершенство, правда? И я вижу блондинок, Кейт. Много блондинок. Я облажалась.

– Ты прекратишь уже? – Я повторяла это в трехсотый раз. – Ты прошла нагая в адскую пасть. Два имени лучше, чем ни одного! И ты вытащила нас – наши фото – оттуда. Голевая передача! – Я не стала говорить, что эта голевая передача заставляла меня вскакивать по ночам. Что, если этому извращенцу нравилось время от времени пускать слюни над своим альбомом? Тогда мы умрем, как пить дать. Я сумела держать все это при себе. – Так что мы круты. Я передам имена Джонни и тогда… – Дальнейшие детали были мне не ясны, за одним исключением – нельзя было привлекать полицию. За полицией потянутся СМИ. Больше никогда, ни за что. Я придумаю план, и хороший.