Тереза Тотен - Взрослые игры

Кейт тоже выглядела потрясающе. И опять-таки Оливии это нравилось, она рассматривала Кейт как отражение себя. Оливия настояла на том, чтобы Кейт «отправилась за покупками» в ее гардероб, и была довольна, что подруга выбрала красное, кружевное, с пышной юбкой до колена платье от Дольче и Габбана.

– Я надевала его, только когда выезжала куда-то с отцом, так что в этой толпе ты будешь в полной безопасности.

– А разве не все придут в платьях? И «Чудеса» тоже? – спросила Кейт, с восхищением разглядывая себя в зеркале.

– Точно! – ответила Оливия. – Мы будем выглядеть молодо и свежо, и очаровательно. Верь мне, мы будем выделяться из толпы, Кейт. В этих вопросах я – учитель, а ты – ученик.

И это была правда. Оливии удавалось это, даже когда она была еще ребенком. Она просто знала, как носить такие вещи. Она сама надела золотое мини с металлическим блеском от Стеллы Маккартни, которое она купила в Бергдорфе. [24]Оливия знала, что выглядит прекрасно, но Марк был прав: ей нужно было, чтобы кто-то постоянно говорил ей об этом. Она расцветала в потоке комплиментов, которые сопровождали ее по всему залу.

– Сегодня вечером вы особенно очаровательны, Оливия. – Это был мистер Картрайт. Позже Картрайты будут сидеть за ее столом. – Совсем взрослая. И скоро будете учиться в Йеле, как я слышал.

– Вашими бы устами… – Она слегка вздрогнула – только чтобы продемонстрировать свой трепет.

– Я в этом не сомневаюсь. Я вхожу в совет директоров. Если будут проблемы, пусть ваш отец позвонит мне.

– Я ему передам. Спасибо большое, мистер Картрайт.

К ней присоединился отец. Он вручил Оливии бокал, наполненный, кажется, минеральной водой «Перье». Она скривилась.

– Это «Столичная», содовая и сладкий сок лайма, – прошептал он, уводя ее прочь. – Только один бокал.

– Конечно. Спасибо, папа.

– Ваш спец по связям с общественностью невероятно популярен, – сказал отец, заметив Марка, окруженного местными матронами.

– Я говорила тебе. Он такой удивительный.

Он был так красив в смокинге, что у нее сжималось сердце.

Ее отец вскинул бровь.

– Поверю тебе на слово.

Оливия знала, что этим вечером ей едва ли удастся перекинуться с Марком хотя бы парой слов. У каждого из них была своя роль. Его – очаровывать, уговаривать и танцевать с каждой анорексичной старой девой, которая только бы покосилась в его сторону. Ее – удерживать внимание своего стола и превозносить его достоинства. И, конечно же, достоинства школы.

Они подхватили Кейт, а затем мистер Самнер провел обеих девушек вниз, туда, где стояли столы и шли выступления. От оформления зала захватывало дух. Стены купались в индиго, на них проецировались лазерные картины, отчего все пространство казалось одновременно тесным и сюрреалистичным. Хрусталь сверкал на столах, внося свой вклад в световое шоу, и главным украшением в центре каждого были элегантные веточки не по сезону цветущей белой магнолии.

«Чудеса» стратегически распределились по залу. Но постойте, Серена оказалась за одним столом со своим отцом. Как такое могло произойти? Должно быть, он выкупил место за ним, пока был в Лондоне. Миссис Шоу сидела за столом Ван Кемпсов, хозяйкой которого была Морган. Предполагалось, что «Чудеса» будут отделены от родителей, родственников, опекунов – это была часть стратегии «разделяй и властвуй». Без сомнения, мистер Шоу хотел поразить свою дочь щедростью, сделав таким образом первый шаг в попытке сближения.

Серена не смотрела ни на отца, ни на кого-то еще за своим столом. Она смотрела… Нет, пялилась, на стол госпожи Пирсон, возглавлявшей совет директоров. Тот стол был полон очень влиятельных старух и… там был Марк. Прежде чем переключиться на миссис Крейгхофф, сидевшую по правую руку от нее, Оливия заметила, как Серена бросила что-то в свой бокал мартини. Глупая девчонка. Оливия изо всех сил старалась развлечь обоих представителей клана Крейгхофф, но закипала изнутри. Не напивайся, Серена. Только не здесь. Она сделала маленький глоток из своего бокала с фейковой содовой. Когда Оливия снова посмотрела на Серену, то с беспокойством заметила, что перед той стоит обновленный бокал.

Все остальное шло безупречно. Шампанское лилось рекой, как и разговоры, и смех. Ее соседи по столу радостно наслаждались ужином – чилийский сибас или каре ягненка, и все женщины устраивали шоу «только ради праздника я позволяю себе этот горячий шоколадный брауни, обсыпанный зефиринками». Оливия пела дифирамбы их новому директору по связям с общественностью и восторженно хихикала над колоссальным аукционным списком.