Эллисон Майклс - Лицо смерти

– Но Тедди так не делает. При всей его скрытой ненависти, желании выместить всю злость на мне, нападках, он только за, чтобы я выглядела хорошо и даже иногда делает комплименты. Как раньше. Подойдёт, зароется носом в волосы, пока я мою посуду, и шепчет, какая я сегодня красивая.

Лёгкий проблеск улыбки о счастливом прошлом промелькнул на гладком, красивом лице Джен. Я видела теплоту, с которой она вспоминала об этом прошлом, которое не вернуть.

Я так же порой воскрешала в памяти обрывки нашей жизни с Джошем. Как он впервые признался мне в любви, когда я неудачно чихнула и вывернула стаканчик кофе ему на белую майку. Как мы впервые занимались сексом. Он делал всё настолько нежно и чувственно, а потом кормил шоколадом и клубникой, так что меня передёргивает каждый раз, когда я вижу лотки с клубникой на местном рынке или покупаю упаковку шоколадки. Как он встал на одно колено передо мной и…

– Иногда мне кажется, – голос Джен и плеск волн о камни вернули меня в реальность. – Что где-то в глубине своей чёрствой души, за всеми этими наигранными бахвальствами перед приятелями, за всей этой ненавистью скрывается всё тот же мужчина, которого я когда-то любила. И который до сих пор любит меня. Как вы думаете, это возможно?

– Знаете, Джен. – Я решила слегка приоткрыть завесу прошлого, но так, чтобы клиентка увидела лишь то, что я хочу ей показать. – На моём пути встречалось немало таких историй, как ваша. Кто-то страдал больше, кого-то затрагивало лишь поверхностно. Иногда очень сложно раскусить человеческую природу и мотивы его поступков, но даже самые разные сценарии объединяло кое-что общее. Мужчины, бьющие своих жён или подружек, никогда не меняются.

Клянусь, я видела, как угасла надежда Джен, как потупился её взгляд и дрогнули уголки губ. А залив тем временем всё пытался приласкать нас и добраться прибоем до наших ног.

– В некоторых случаях, – продолжала я. – В подобных отношениях наступало что-то вроде ремиссии. Мужчина менялся, становился более внимательным, заботливым, переставал пускать кулаки в ход. Женщины, которые ходили ко мне, плакали от счастья и смеялись над моим скепсисом. Но вы должны понимать, что здесь работает тот же принцип, что и с психически нездоровыми людьми или теми, кто болеет диабетом и тому подобным. Хорошие и плохие периоды сменяют друг друга, но вылечить их невозможно. Мужчина, единожды оскорбивший, ударивший или изнасиловавший вас, будет делать это снова. Если в нём произошёл светлый проблеск, какая-то, даже малейшая негативная деталь жизни вновь выведет его из себя, и всё начнётся по новой.

– То есть, надежды, что он изменится, нет?

Я отмахнулась от правил взаимоотношений с клиентом и от всяких приличий и сжала руку Джен.

– Даже если вы иногда видите в нём того, кто когда-то любил вас, не верьте этим образам. Ваш муж может любить вас, но готовы ли вы терпеть каждый раз, как он будет переходить эту грань, и из любимого превращаться в монстра?

Джен уверенно покачала головой и стёрла слезинку, смешавшуюся с влагой залива.

– Я устала так жить, но больше всего переживаю за Эмили.

– Я должна спросить, Джен. Он бил вашу дочь?

– Нет. Никогда даже пальцем к ней не прикасался. Мог повысить голос, накричать, отправить в свою комнату, но ни разу её не ударил. Эмили ему не родная, но её он действительно любит.

– Это хорошо, Джен. Я повидала многих женщин, которые оставались с монстрами, невзирая на то, что под удар попадали их дети. Но вы не такая.

Она внимательно взглянула на меня.

– Вы пытались уйти от него. По-хорошему, по-плохому. Пытались начать жизнь сначала, пускай это непривычно, страшно, сложно. Вы вызываете у меня огромное уважение, Джен. Пусть у вас не получилось сбежать, мы найдём другой способ. Поверьте мне. Я попрошу вас только об одном – не сдавайтесь.

В глазах Джен стояли слёзы, но уже не печали или безнадёжности, а надежды. Она сжала мою руку в ответ и одним взглядом прошептала мне «спасибо».

– Но как же это сделать? У него есть связи не только среди преступников, таких же как он, но и в полиции.

– Вы не знаете их имён?

– К сожалению, нет. Тедди никогда и словом не обмолвился о тех, кто его покрывает. Но пока у него свои люди в органах, мне даже и думать не стоит о новой попытке уйти.

– Я понимаю, что вам хочется как можно скорее вырваться из этой клетки. Но давайте пока придерживаться обычного режима. Делайте всё то же самое, что обычно, ведите себя, как всегда, не выдавайте ваших намерений. Пускай наши встречи и останутся трёхразовыми пробежками здесь, на побережье. Вы говорили, он только за, чтобы вы не распускались, чтобы следили за собой и своей фигурой.