Leo Vollmond - Карточный домик. Проклятье королей

Лиам протянул руку к Уэсту и притянул его к себе за край выправленной из брюк рубашки. Провокация чистой воды. Уэст на нее не повелся, глазом не моргнув. Позволил инфантильному придурку подтащить себя ближе и сел на край стола рядом с ним. Лиам тут же воспользовался ситуацией и пододвинулся почти вплотную, поставив свои ноги по обе стороны от ног Уэста и чуть задевая его коленями. Провокация следующего уровня – тактильный контакт, но и этим Коннора тоже не проймешь. Сам пользуется этими приемчиками, очаровывая девок и вербуя их в армию собственных информаторов.

– Ты мог позвонить, я бы приехал, не обязательно сбегать из больницы, – очень холодно и с осуждением отвечает он Ларссону, на что Лиам только сильнее хмурится и придвигается ближе.

Взгляд темно-зеленых глаз потускнел на глазах, стоило Лиаму отметить, что Уэст на этот раз не собирается ни размазывать его по стенке за двусмысленное поведение, ни отвечать на него взаимностью. Вид у Ларссона сделался мрачный и немного сконфуженный. Конечно, нельзя было не отметить, что с возрастом черты семейного сходства с отцом и братом проявлялись ярче. За время, проведенное в больнице, Лиам стал намного худее, чем раньше, но черты и голос приобрели некую жестокость, раньше которой не наблюдалось. Коннор мог бы сказать, что Лиаму это очень даже шло, но это не его дело.

– Хм, вдруг я хотел тебя увидеть? – заискивающе спрашивал Лиамель, намеренно не замечая холодности и нарочитой грубости в словах Уэста.

Заглядывая точно в глаза Уэсту, Лиам положил подбородок на пряжку его ремня, а руки разместил на крышке стола по бокам от Коннора. Заняв новую позицию, Ларссон ждал ответа на свои действия, провоцируя Уэста на прямой ответ.

Провокация пошла по восходящей и давила на чувство вины напоминанием, как нам было хорошо вместе. Блестящая игра, браво, Лиамель! Сработало бы, если бы Уэст не знал со стопроцентной уверенностью, что это элементарная манипуляция сознания со стороны Лиама. Мастерская и обкатанная, но всего лишь манипуляция, не более. В этом Коннор был уверен. Ли же пошел дальше, закрыв глаза и опустив лицо, прижался носом к животу Уэста, глубоко вдыхая.

«Сука, врезать бы», – подумал Уэст, и сразу же пожалел, что нельзя. Если Ларссон подохнет у него в квартире, все вокруг подумают, что у них и, правда, что-то было. Все просчитал белобрысый сученыш, и Коннор его пощадил.

– Ларссон, – позвал его Уэст, когда этот спектакль одного актера начал заходить уже слишком далеко. – Мне, безусловно, льстит твое внимание, но ты не в моем вкусе, – отшивает быстро и резко, как отрывает пластырь с больного места.

Коннор был готов к любой реакции капризного засранца: от истерики до слез, но дальнейшее удивило его намного сильнее. Все еще уткнувшись ему носом Уэсту под ребра, Ларссон низко и раскатисто захохотал. Он продолжал это делать, пока его смех не перешел в кашель. На этом месте Уэст не на шутку перепугался за его состояние.

– Ларссон? – переполошенный Коннор оторвал его от себя за плечи и с испугом посмотрел ему в лицо, сжимая его в ладонях, но, кроме улыбки и озорного блеска в глазах, ничего на нем не увидел.

– Пусть сегодня это будет так, Уэст, если так тебе будет спокойнее, – снисходительно заговорил он. – Я ничего не имею против, правда, – закивал Ли и положил свои ладони поверх рук Уэста. – Скажи мне, когда решишь перестать играть в недотрогу, а я спать, утром мне нужно поговорить с женой, – проговорил он преисполненный спокойствия и неторопливо поднялся из кресла, ковыляя в сторону спальни Уэста.

– Какого хера это значит, Ларссон? – напрягся Уэст, заметив, как Лиам сбросил пальто, накинутое поверх формы для медперсонала. Сразу стало понятно, как ему удалось улизнуть из больницы.

– Ты знаешь, Уэст! – крикнул Лиам, подобно стриптизерам раздеваясь на ходу. – Но если ты не знаешь, то и я ничего не видел и не слышал, – нагло скинув форменные брюки, Лиам залез под одеяло на постель Коннора.

– Объяснись? – прогремел Уэст, врываясь в спальню.

– Коннор, – Лиам оторвал голову от подушки и с прищуром посмотрел на него. – Джентльмены не обсуждают своих побед, – отчитал он его, цокнув языком. – Будешь ложиться – погаси свет и поставь будильник, мне утром ехать к жене, – Лиам накрылся одеялом с головой, показывая тем самым, что разговор окончен.

– Твою мать, твою мать, твою мать! – проорал Уэст, вылетая из комнаты в ванную.

– Вот-вот, слово в слово! – прикрикнул Лиам, на что Уэст громко и раздраженно хлопнул дверью. – Опять, – недовольно пробубнил он.